Когда утихла буря

— Выходит, что мыслимое, — ответил Орест Викентьевич. — Обыкновенные тли имеют в год до двадцати поколений, а эта разновидность, видимо, особенно плодовитая. У тлей ведь вообще широко распространено явление живорождения и партеногенеза.

— Значит, нельзя терять ни минуты, — решительно заявила Галина, увлекая энтомолога вслед за собой вниз по лестнице. — Садитесь скорее в машину, Орест Викентьевич, и мы поедем к месту происшествия.

— Но позвольте, — запротестовал Шмелев, поправляя перекосившееся пенсне, я не могу так сразу… У меня подагра, как вам, очевидно, известно. Смею вас уверить, что ничего не может быть хуже подагры для энтомолога, которому по штату положено целыми днями с резвостью школьника гоняться за жучками да бабочками.

— Не до шуток теперь, — нахмурилась Галина.

— Дайте, по крайней мере, хоть переодеться.

— Некогда, Орест Викентьевич, — проговорила Галина тоном, не терпящим возражений. — Вызывайте своих помощников с ранцевыми опрыскивателями, и мы выезжаем. Необходимо возможно скорее сообщить в область точные сведения о вредителях и размерах повреждений. Действуйте!

Сбежав по лесенке веранды, Сугробова подошла к Крылову.

— Василий Иванович, видите вон там домик? — спросила она, указывая на видневшееся за деревьями строение. — Это метеорологическая станция, место вашей работы. Свяжитесь, пожалуйста, с областным метеорологическим управлением и узнайте прогноз погоды на ближайшие дни. Я к вам сейчас радиста нашего пришлю.

Крылов взял чемоданы, накинул на плечи китель и пошел к метеостанции. Вскоре его нагнал невысокий рыжеволосый молодой человек в теннисной рубашке, выбежавший из центрального здания опорного пункта.

— Позвольте представиться, — проговорил он, поклонившись и протягивая руку Крылову: — радист Калашников. Разрешите, помогу.

И, несмотря на протесты Василия, он взял один из его чемоданов и, весело болтая, пошел рядом с метеорологом.

Пока Галина осматривала мотор машины, а заведующий хозяйством опорного пункта Иманбеков заправлял бензобак и заливал свежей водой радиатор, Орест Викентьевич, вопреки своей обычной медлительности, успел вызвать двух своих помощников с ранцевыми опрыскивателями и усадил их в машину.

Когда все приготовления к отъезду были закончены, подошел Крылов. Галина коротко познакомила его с Орестом Викентьевичем и завхозом Иманбековым.

— Как с ветром? — спросила она Крылова.

— Пока пять баллов, — ответил метеоролог.

— А в ближайшие дни?

— По данным областного управления, усилится.

— Садитесь в машину, Орест Викентьевич, нужно торопиться, — сказала Галина Шмелеву и энергично тряхнула головой, отчего ее волосы, пучком скрепленные на затылке, развязались и рассыпались по плечамам.

— Счастливого пути! — кивнул ей Крылов, снимая фуражку.

— Товарищ Иманбеков! — крикнула Галина завхозу, когда машина тронулась. — Познакомьте Василия Ивановича Крылова с остальными сотрудниками нашего опорного пункта да не забудьте покормить его.

В пораженной зоне

Орест Викентьевич сидел рядом с Галиной, помощники его устроились на заднем сиденье. Галина почти не разговаривала и лишь изредка отвечала на вопросы энтомолога, болтавшего без умолку.

— Ужасная вещь эти стихийные бедствия! — говорил он каким-то глуховатым голосом. — Сколько страшных нашествий знает история! Да зачем далеко ходить, вот вам сравнительно недавний пример. Именно эти края подверглись в 1912 году небывалому нашествию прожорливых гусениц лугового мотылька. В тот год был неплохой урожай. Начинали уже созревать хлеба и овощи на бахчах, зеленели травы на лугах, и вдруг из Волго-Ахтубинской поймы фронтом в сотни километров двинулись на луга и посевы необозримые массы гусениц лугового мотылька.

Повернувшись к Сугробовой, Орест Викентьевич поинтересовался:

— Помните ли вы это нашествие гусениц, Галина Сергеевна?

— Откуда мне помнить? — ответила девушка. — Меня ведь и на свете тогда не было, но о бедствии этом, конечно, слышала.

— Да-с, — удовлетворившись этой справкой, продолжал Шмелев, — страшное было время. За короткий срок вся территория заволжских полей и лугов превратилась в мертвое, черное пространство, на котором не осталось не только хлебов, но и полыни. Чтобы вы имели наглядное представление об этом кошмаре, скажу вам, что гусеницы тогда ползли по земле слоем в несколько сантиметров. Когда они переваливали через полотно железной дороги Астрахань-Саратов, поезда прекратили движение, так как паровозные колеса буксовали в сплошной массе раздавленных насекомых…

— Ну, хватит вам, Орест Викентьевич! — недовольно поморщилась Галина. — То, что было возможно в царской России, немыслимо в Советском Союзе.

Но Шмелев, будто не расслышав замечания Галины, продолжал мрачным голосом:

— И вы не думайте, что с ними не пытались бороться. Гусениц опрыскивали ядами, выжигали огнем, заливали водой, но все было напрасно…