Когда в душе живёт тьма (СИ)

— Спасибо вам! Если бы не вы, то мы все могли бы погибнуть, — искренне поблагодарила она нас и поклонилась. — Что я могу сделать для вас?

— Ничего не нужно, правда, — сказала я, — вашей благодарности уже более чем достаточно.

— Могу я хотя бы узнать имена наших спасителей?

— Я — Линали, а это Аллен.

— Что ж, Линали, Аллен, спасибо вам ещё раз, а главное, спасибо за то, что вернули мне мою дочь целой и невредимой, — сильнее сжимая Адалин в своих объятиях, сказала она. В ответ мы одновременно заулыбались да закивали. — И, кстати, я уже не раз слышала о Чёрном Ордене, но никогда не думала, что там сражаются подростки. Ведь вы совсем ещё дети…

— Что поделать, для чудовищ, вроде тех, что Вы видели, наш возраст не имеет значения, — пожав плечами, сказал Аллен.

— М-да, вашей жизни не позавидуешь, — с сочувствием проговорила та.

Что правда, то правда…

— Ну ладно, нам нужно идти, — я взяла своего спутника за руку, — так что пора прощаться.

Адалин вдруг слезла с рук матери и подошла к нам.

— Мы когда-нибудь увидимся вновь? — спросила она с надеждой в голосе.

Не зная, что ответить, мы с Алленом переглянулись.

— Адалин, милая, как бы это странно ни звучало, но я надеюсь, что нам больше никогда не придётся встретиться, ведь это ни к чему хорошему не приведёт. Ты же понимаешь это, — призналась я и, снова присев на корточки, погладила её по щеке. — Мы с тобой живём в разных мирах, и пусть всё так и остаётся. Так будет лучше как для тебя, так и для всех нас.

— Я… я понимаю, — опустив голову, согласилась Адалин и обняла меня, при этом всеми силами пыталась сдержать слёзы как, в принципе, и я. — Спасибо вам за всё и спасибо тебе за то, что позволила остаться мне со своей семьёй. Я никогда вас не забуду.

— Мы тоже тебя не забудем, — судорожно выдохнув, прошептала я.

Пока Адалин с матерью не скрылись из виду, мы смотрели им вслед. Я никак не могла успокоиться, из-за чего постоянно вытирала глаза от выступающих слёз. Аллен же, недолго думая, заключил меня в объятия.

— Похоже, ты успела привязаться к этой девочке.

— Возможно. Просто, смотря на неё, я возвращаюсь в своё прошлое. В то время, когда Орден был для меня адом, находясь в котором, я волей-неволей начинала терять рассудок. — Я взглянула на него и улыбнулась. — Но сейчас я безмерно счастлива, зная, что ей не придётся пережить всё то, что пережила я.

— И всё благодаря тебе, — говоря это, он аккуратно приподнял меня за подбородок и легко поцеловал в губы. — Я так горжусь тобой.

— Опять заставляешь меня краснеть, — усмехнулась я.

— Просто констатирую факты.

— Идём уже в гостиницу, — смущённо буркнула я, — пока Линк не наделал глупостей…

Через несколько часов мы покинули гостиницу и отправились к вратам. Всю дорогу Линк молчал, что поначалу напрягало, но потом я подумала, может, это и к лучшему. В конце концов, ему просто нужно время, чтобы всё обдумать, переосмыслить. Как-никак, а мы все нарушили главный закон Ордена, не доставив и не сообщив о взаимосвязанном человеке. Для Линка подобные действия в принципе не приемлемы, так что удивительно, что он вообще пошёл нам навстречу (хоть и под давлением с нашей стороны). В общем, теперь нам с Алленом оставалось надеяться только на то, что он всё-таки не проговорится.

***

Прошло два месяца. Как ни странно, но за это время всё более-менее наладилось. Главное управление всё также усердно готовилось к переезду. При этом Ватикан не проявлял никакой активности, если не считать Линка, который продолжал наблюдать за Алленом. Отправляясь на миссии, никто из экзорцистов не сталкивался ни с Ноями, ни с Графом, и даже Акума стали нападать гораздо реже. Хотя насчёт Акума неудивительно, ведь Яйцо (Фабрика Акума) было уничтожено генералами, а значит, Граф пока не мог их создавать.

Как будто затишье перед бурей…

Мне довольно часто удавалось видеться с Алленом, а иногда мы проводили вместе всю ночь, что не могло не радовать. Находясь рядом с ним, я чувствовала себя по-настоящему живой, ведь когда ты любима человеком, ради которого готова пойти на всё, то это я, пожалуй, и называю истинным счастьем.

Но счастье — как хрусталь. Его легко можно разбить…

Чем сильнее я привязывалась к Аллену, тем больше понимала, что моя жизнь теперь зависит только от него. Теперь я не принадлежу себе: моё сердце, моя душа — всё это принадлежит лишь ему.

Говорят, что любовь — параллель безумия. Её обратная сторона. Она лишает рассудка и толкает на необдуманные поступки. Доводит до исступления…

И я любила Аллена до самого что ни на есть безумия, хоть и не показывала это так явно.