Когда в пути не один

— Это ты правильно делаешь, — одобрил друга Турарин. — И я поддержу это новшество, но при таких же условиях: первое — санкция председателя на проведение эксперимента; второе — положительные результаты опытов и рекомендации ученых. И тогда, можешь не сомневаться, весь с потрохами твой. Сделаю все, что потребуется для внедрения новшества в жизнь. А пока давай так договоримся: приезжайте к нам вместе с изобретателем. Думаю, это тоже не повредит. Наверное, на сегодня достаточно. Мне еще в банк надо, — подытожил Турарин, поднимаясь с кресла.

Филиппов пожимал руку Турарину разочарованно, даже с некоторой обидой. Такого он никак не ожидал от друга: поставил условия и отказал.

И эти мысли еще долго не выходили у него из головы. При такой постановке дела проведение эксперимента грозило затянуться надолго. А что делать? С одной стороны, Турарина понять можно: чтобы не попасть впросак, он хочет иметь на руках отзывы ученых и результаты испытаний. Тут к нему вопросов нет. Но при чем санкция председателя облисполкома? Любое хозяйство в соответствии с уставом имеет право строить все, что посчитает нужным. На разговор же к председателю идти пока рановато и нецелесообразно, потому что Славянову — это не исключается — идея Воробьева может показаться пустой затеей. И тогда он вообще закроет все работы. Если же вдруг он признает идею интересной, то поручит заниматься ее реализацией областному управлению сельского хозяйства. Это Филиппова не устраивало: он сам таким образом оставался в стороне. Подумав, Владимир остановил свой выбор на хозяйстве Григория Михайловича Чагина. Не откладывая, позвонил ему и обстоятельно рассказал всю правду. Без колебаний Чагин согласился, сообщив, что у них по плану намечено строить большое помещение для хранения сена, и пообещал в скором времени нагрянуть в областной центр и обо всем еще раз основательно переговорить.

Совсем уже успокоившись и забыв о неприятном осадке, оставшемся после встречи с Турариным, Владимир начал складывать в «Папку для сена» материалы, чертежи, которые показывал председателю колхоза, про себя думая, что с тех пор, как автор дерзкой идеи Воробьев получил отпечатанный и отредактированный текст описания нового способа приготовления сена, за что искренне благодарил Филиппова, прошло немало времени. Теперь Воробьев вплотную занимался проведением опытов в лаборатории строительного института, изредка делясь результатами проделанного с Владимиром. И Филиппов был доволен ходом работы, живо представляя себе, как удивит Славянова, когда открытие Воробьева в конце концов подтвердится, а затем и турбина, списанная с одного из самолетов и вмонтированная в новый агрегат, будет исправно служить сначала в хозяйстве Чагина — для разбега, а затем… При мысли об этом Филиппов всегда улыбался, представляя, как, узнав об этом, обрадуется его шеф и, можно не сомневаться, обязательно скажет примерно следующее: «Владимир, а ты, оказывается, не только писать доклады и выступления умеешь, но и организаторских способностей не лишен. Вот уж никак не ожидал, что ты сможешь провернуть такую огромную работу и практикой подтвердить жизненность открытия автора! Ну, бедолага, от души поздравляю! Хотя в этом деле, чувствую, одним поздравлением не обойтись».

Филиппову не только мечталось услышать добрые слова от шефа, но хотелось сделать и для развития села что-то значительное и запоминающееся, чтобы порадовать этим Славянова, который всего себя отдавал родному и любимому делу, всегда грудью вставал на защиту интересов сельских жителей. Люди знали об этом и ценили и уважали его, как никого другого в области.

Председатель облисполкома Славянов лишь к концу недели вернулся из столицы. Ожидая появления шефа на работе, ближайшее его окружение все еще мучилось в догадках и предположениях о результатах вызова руководителей области в ЦК КПСС. Единого мнения на этот счет не было: у каждого имелась своя точка зрения, но рассуждать на эту тему посчитали лишним делом, решив, что до выяснения истины осталось ждать совсем немного.