Когда в сердце пылает любовь

— Давайте обсудим, что вам следует сделать, пока меня не будет, — предложил король, и началась мужская беседа. Я слушала их, запоминая на будущее, ведь не за горами тот день, когда я буду иметь право голоса в решении таких проблем.

Отец предлагал сделать упор на восстановлении третьего кордона — угроза нападения степняков нависла над приграничными поселениями. Король согласился, отдавая распоряжения Трибору. Принц понял, что умирать от угрызений совести я не собираюсь ни сейчас и ни позже, включился в беседу, выдвигая свои предложения. Я немного заскучала, тоскуя о Хани. Страх за его жизнь всё больше сжимал сердце в тиски.

Наконец собрание было закончено и мы в кабинете остались одни с королем и отцом.

— Хэни, — неожиданно тихо позвал меня отец. Я встрепенулась, оглядываясь на таинственных мужчин. Встала, чтобы оставить их одних. Понимаю, что работа их не ждёт, а тут я сижу, мешаю. — Хэни, ты должна узнать кое-что о себе.

Настороженно обернулась к королю. Кажется, я должна была о кое — чём важном поговорить с Тантрионом, а не с отцом. Король кивнул в ответ.

— Это его право как отца. Я потом дополню, — подбадривающе объяснил он, приглашая сесть.

Я опустилась в кресло, сцепляя руки в замок. Что-то не нравится мне напряжённость отца. Что-то плохое, наверное, хочет рассказать обо мне. Отец тоже сел, долго искал слова, рассматривая меня с какой-то необъяснимой болью. Словно её ему причиняю я! Тяжело вздохнув, я, наконец, услышала от него:

— Хэни, ты унаследовала дар своей матери, точнее, её рода. Фэйари не столько фамилия рода, сколько название расы, чья кровь в твоих жилах. Этой расы больше нет. Только смески как ты. Хотя в тебе больше эльфийского от меня. Я сам не знаю всей твоей силы и возможностей, но одна уже себя проявила.

— Позволь мне, — остановил его Тантрион.

Он взял мои ледяные пальцы в свою горячую ладонь. Я практически не дышала, страшась его слов. Кое-что мне тёмный уже рассказал. Надеюсь, это не запрещённая магия, и меня не осудят за то, что я сделала. Я ведь хотела спасти всех.

— Хэни, фэйари славились тем, что они были очень добрыми. В их сердцах никогда не властвовала злость, гнев, только любовь, добро и сострадание. Они были словно созданы самим светом. И они были могущественными как магически, так и духовно. Моя первая жена была королевой фэйари, ты уже знаешь об этом, и она открыла мне много своих тайн. Одна из них в том, что женщины — фэйари выбирают себе мужей, влюбляются в них, и те отвечают им тем же.

Я сжала свои пальцы в его ладони, я смотрела в его глаза и таяла, оглушённая стуком своего сердца. Отвечают тем же! Значит, он любит меня. Любит так же, как и я его! Я зарделась, от чего щёки стали пылать, вспоминая, что рядом сидит отец и всё слышит. Хотя они с матушкой никогда не верили мне, и вот теперь всем станет понятно, что он мой! А я его уже давно. Мне никто не нужен, кроме моего короля! От его близости хотелось прикоснуться к его щеке ладонью, провести пальчиками по густым тёмным бровям, утонуть в лазури его глаз, попробовать на вкус эти соблазнительные губы.

— Хэни, — мягко позвал меня Тантрион.

— Да? — с придыханием ответила, мечтая, чтобы он поцеловал меня сам. Я боюсь, что не смогу правильно это сделать, по — взрослому. Видела, как это делал Хани и не раз, подглядывая за ним на конюшне, и это не так просто, как прикоснуться губами. Он знал какую-то тайну, поэтому с лёгкостью умел вскружить юным девам головы.

— Хэни, соберись, — с улыбкой шепнул Тантрион, и чудилось мне в его глазах невозможная нежность, от которой впору задохнуться, воспарить, утонуть в голубых глазах.

— Хэни! — строго прикрикнул на меня отец, и всё волшебство лопнуло. Я вздрогнула, прижимаясь к королю.

— Арганон, ну зачем же так, — тихо укорил король, поглаживая рукой меня по волосам.

— Разговор серьёзный, а она чуть ли не слюни пускает, — возразил отец. — Хэни, если будешь себя так вести, я тебя никуда не пущу!

— Простите, — потупилась я. Опять я какую-то глупость сотворила. Но что сделать, чтобы не выпадать в астрал, когда я смотрю в эти бесподобные очаровательные глаза цвета неба, что мне сделать, чтобы не желать прижаться к королю! Я отпустила руку Тантриона, села прямо и взглянула на отца. Тот хмурился, сердито на меня глядел, разве что пальцем не грозил.

— Ты идёшь в поход только из-за своего дара, родная, — заявил он. — Никакой слабины, никаких романтических бредней. Это опасный поход. Если ты не готова — сиди дома, иначе из-за тебя могут погибнуть остальные.

Я кивнула отцу, прекрасно осознавая, что он прав. Я должна собраться. Должна взять себя в руки и быть серьёзной. Да, мне нельзя быть размазнёй. От этого зависит в первую очередь жизни моих любимых мужчин — брата и любимого. Я опустила глаза, так как стало стыдно перед отцом. Бездумно рассматривала витую вязь по краю столешницы, покрытую золотом, вспоминала улыбку Хани, его голос. Я должна быть взрослой, закончилась детская пора. Я спасу его во чтобы то ни стало. И со мной будет мой король, а значит, у меня всё получится! Он будет для меня талисманом на удачу.