Когда влюблен

– Марсия появилась около полудня, – добавила Присцилла, предвидя следующий вопрос и решив как можно полнее удовлетворить любопытство Карлоса, чтобы навсегда покончить с этим.

– Тебя представили ей как мою тайную любовницу?

От этих слов Присциллу бросило в жар, щеки и шея у нее покраснели. Она покачала головой, пытаясь справиться с болезненной реакцией.

– Твоя мать повела себя очень тактично. Рассказала о твоей дружбе с Робером и представила меня как его сестру, задержавшуюся проездом в Каракасе.

– Очень тактично! – насмешливо фыркнул Карлос. – Говорилось это для тебя, а не для Марсии. Кто, по-твоему, был на самом деле инициатором всей этой интриги? Кто столь настойчиво стремился выжить тебя из моей жизни?

Неужели это правда? Но даже если это так, разве у Марсии не было веского основания желать избавиться от женщины, делившей с Карлосом постель. Должно быть, ее гордость была уязвлена, когда, вернувшись из путешествия по Италии, она узнала, что нареченный изменяет ей с другой женщиной. Хотя ее высказывания за столом об их с Карлосом совместном будущем звучали естественно и бесхитростно.

Правда, сейчас уже было невозможно утверждать, как все выглядело на самом деле. Однако от милого девичьего щебетания интерес у Присциллы пропал – и не только к еде, но к жизни с Карлосом… Хотелось только одного – улететь ближайшим рейсом домой, в Канаду. И еще пришло понимание, что с этими людьми у нее нет ничего общего и никогда не будет.

Присцилла помнила, как неподвижно уставилась на стоявшее в центре стола волшебное по красоте произведение искусства – серебряный рог изобилия. На редкость символично! Из него вперемежку с серебряными цветами и фруктами каскадом спускались живые красные розы. Эффект сногсшибательного великолепия в сочетании с удушливым ароматом. Красные розы – символ любви… С тех пор Присцилла возненавидела красные розы.

– Было у Марсии кольцо на среднем пальце левой руки? – спросил Карлос.

– Нет, хотя она описывала какое-то кольцо – крупный розовый бриллиант в обрамлении белых бриллиантов в два ряда.

Карлос зло пробормотал что-то себе под нос. По-испански и так быстро, почти скороговоркой, что Присцилла не уловила смысла.

– И даже после всего, что услышала, – с откровенным сарказмом произнес он, – ты все равно вечером оказалась со мной в одной постели.

– Мне не хотелось верить, что ты мог подобным образом использовать меня. Я подумала, может, ты передумал жениться на Марсии, – удрученно объяснила она.

– Тогда почему не поговорила со мной?

Да потому что страшно боялась узнать, что правы те две женщины, а не она. Потому что по-прежнему желала его. Потому что трусила, не решалась… пока не раздался тот телефонный звонок.

Присцилла судорожно перевела дыхание, чтобы как-то освободиться от тяжкого бремени воспоминаний, но все было тщетно.

– В тот вечер твоя мать собиралась тебе звонить в восемь часов. И она позвонила, не так ли, Карлос?

– Позвонила.

– Она приглашала нас с тобой к себе на ланч в воскресенье.

– Нет! – яростно отрезал он.

– Карлос, я сама слышала, как ты извинялся. Ты был в высшей степени зол на нее за это приглашение.

– Она хотела, чтобы я сопровождал Марсию на вечер, который устраивали по случаю ее возвращения домой. К тебе это не имело никакого отношения, Присцилла. Ни-ка-ко-го! – Он криво усмехнулся. – Вернее, я так думал тогда. Я и вправду полагал, что ты вне пределов ее досягаемости. Что ты в безопасности, черт побери!

Слова Карлоса привели Присциллу в замешательство, теперь она уже совсем ничего не понимала. Может, он боялся матери, которая имела над ним слишком большую власть?

– Значит, мать спланировала этот телефонный звонок вместе с тобой… чтобы выяснить мои намерения? – спросил Карлос тоном следователя.

Присцилла изложила ему свою версию событий. У нее и в мыслях не было предавать его.

– Я считала, что Элда Регина просто хочет помочь мне, как женщина женщине, по доброте душевной раскрыть глаза на мое истинное положение в твоей жизни.

– Значит, когда ты услышала отрицательный ответ, то убедилась в моем намерении содержать тебя в качестве тайной любовницы? – Теперь его вопрос прозвучал как прокурорское обвинение.

– Да, – еле слышно призналась Присцилла.

– И в ту же ночь твоя великая любовь ко мне исчезла без следа, но это не помешало тебе лечь со мной в постель?

Да, она смалодушничала в ту последнюю ночь. Однако была не в силах отвечать на его ласки, не в силах выкинуть из головы факт существования Марсии и поверить, что Карлос действительно любит ее, а не невесту.

– Я чувствовала себя… использованной, – прошептала Присцилла.

– Поэтому заставила меня чувствовать то же самое?

– Да.

– Значит, для тебя вопрос стоял так: или замужество, или ничего?

У него не было оснований для такого заключения. Она дарила ему свою любовь, не ставя никаких условий.

– Мы так далеко не загадывали, Карлос, – напомнила она ему.

– Верно, не загадывали. Вот почему я не торопился вводить тебя в круг знакомых моей матери, у которой были свои планы относительно меня.

– Но ты наверняка знал о них. Это же было слишком… слишком очевидно…