Когда восходит тень

– Нет, – заявил Джуд. – Нет, это невозможно. Пророки были хорошими. Они были благословлены Взором, потому что все продемонстрировали чистую добродетель. Мудрость, веру, справедливость, красоту, щедрость и милосердие. Эша мира наполнилась их божественной силой, потому что они были этого достойны.

– Конечно же, ты прав, – ответила Безымянная дама. – Эша мира выбрала их. Но когда-то у той эши было имя. Форма. Воля. Когда-то она была богом – богом, создавшим всех остальных. Но он не мог говорить со своими созданиями. Его голос был слишком мощным, а слова слишком громкими для ушей смертных. И потому он выбрал Семерых себе в пророки. Он одарил их способностью смотреть в будущее, чтобы они могли передавать людям его желания. Они были его слугами. Его голосом. И позже… они предали его.

Антон слышал, как резко вздохнул Джуд, и увидел, что тот держится рукой за горло.

– Бога не было, – твердым голосом сказал Джуд. – Это просто миф, в который верили люди во времена пророков, пока те не показали им правду.

Безымянная дама улыбнулась поверх карт.

– Пророки потратили две тысячи лет, убеждая своих последователей в том, что древний бог всего лишь ложь. Им хорошо это удавалось.

– Что случилось с богом? – спросил Антон, заметив, как суровеет лицо Джуда от осознания предательства. Он закончил свой ход, бросив четверку к серии кубков.

– Они его убили, – ответила Безымянная дама, разыграв двух поэтов. – И на этом не остановились. Они взяли по кусочку своего создателя, разделили его божественное тело и создали из него четыре священные реликвии. Его сердце стало Остроконечным Клинком, Даром сердца. Его кровь стала Чашей Элиазара, Даром крови. Из его черепа они создали Корону Херата, наделяющую Даром разума. А его глаз стал Камнем Оракула, дарующим Дар взора. И, поскольку у них были эти реликвии, они объявили, что будут править вместо бога, награждая Дарами тех, кого считали достойными.

– Это все неправда, – вскипел Джуд. – Орден последнего света…

– Ты и правда считаешь, – заметила Безымянная дама, – что пророки рассказали бы им правду?

Антон видел ярость и смятение на лице Джуда, напряжение, охватившее его плечи. Казалось, паладин готов вытащить Антона из лодки и уплыть отсюда.

– Ты и правда думаешь, что можешь солгать нам, а мы тебе поверим? – спросил он. – Причаль к берегу и отпусти нас.

Антон посмотрел на Безымянную даму. Он пытался найти какой-то признак того, что она их обманывает. Он не верил, что она скажет правду, но в то же время не понимал, зачем ей врать. Он уже достаточно знал о ней – она точно не работала со свидетелями. И, в отличие от Джуда, Антон не цеплялся за версию событий Ордена.

Когда Безымянная дама не ответила, Джуд встал и пошел на другой конец лодки.

Антон снова повернулся к ней.

– Ты все еще не объяснила, как реликвии связаны с веком тьмы. И с моим видением.

– Сейчас дойдем до этого, – она достала карту. – Реликвии распространили часть эши бога в виде Даров. Небольшое распыление божьей силы было приемлемым. Но опасно было выпускать их на свободу в мир. Слишком непредсказуемо. Так что Потерянная Роза тайно заперла эшу бога, воспользовавшись единственными действенными предметами – теми, что были наделены само́й силой бога.

Она перевернула оставшиеся карты – по глашатаю каждой масти, и подтолкнула их к остаткам колоды.

– Реликвии? – спросил Антон.

– Да, – ответила Безымянная дама. – Они использовали реликвии и даже собственные Дары – сердца, разума, крови и взора, – чтобы создать печать, удерживающую эшу бога. Но в какой-то момент Четырехлистная Печать начала ломаться. Часть эши бога начала медленно просачиваться наружу. Распространяя страх, болезнь, гниение. Если печать разрушится полностью…

– Век тьмы, – мрачно закончил за нее Антон, вспоминая кошмар о Иерофане. Теперь он понимал, что тот значил. – Вот чего хочет Иерофан. Вот что он пытается сделать. Он хочет сломать Четырехлистную Печать. – Антон взглянул на Безымянную даму. – Ты все знала, но только сейчас решила мне об этом рассказать?

– Ты же сам сказал, что не был готов, – ответила она. В голове Антона эхом раздались его собственные слова – не те, что он произнес на барже, а скорее те, что он сказал ей во сне в Керамейкосе. – Когда мы встретились, ты убегал от всего, что могло причинить тебе вред, и заверял себя, что боишься прошлого, а не судьбы. Я пыталась помочь тебе, направить тебя, но ты отказывался.

– Потому что я тебе не верю, – сказал Антон. – Все еще. Возможно, ты нам врешь, как и сказал Джуд.

– Возможно, – согласилась она. – Но ты ведь считаешь, что я говорю правду, не так ли?

Антон не мог это отрицать. Ее слова слишком походили на то, что он слышал во сне, чтобы быть ложью.

– И что мне делать с этой информацией? Как нам это остановить?