Когда все сказано

– А вот и ты, – говорю я Эмили. Она настоящая красавица и очень предприимчивая женщина. – Пришла спасти меня от унижения? Я уж не знал, что и делать: то ли налить себе самому, то ли обратиться к вон той Мисс Сама Любезность.

– Я как раз вовремя, мистер Хэнниган, – отвечает она с намеком на улыбку и, положив на стойку кипу бумаг, проверяет что-то в телефоне. – Так что не нужно беспокоить сотрудников и расточать на них ваше обаяние.

Эмили на мгновение отрывает взгляд от экрана, в ее глазах вспыхивает искорка.

– Вот, значит, как. Уже нельзя спокойно посидеть в баре и выпить?

– Светлана скоро подойдет. У нас было небольшое совещание насчет сегодняшнего вечера.

– Какая ты деловая.

– Смотрю, вы в хорошем настроении. Не знала, что придете. Чему обязаны?

– А что, надо звонить и предупреждать заранее?

– Неплохая идея. Я бы сразу объявила тревогу.

Вот оно: уголки рта ползут вверх, будто шарик мороженого по кусочку теплого яблочного пирога. Глаза блестят от любопытства.

– «Бушмиллс»?

– Давай-ка бутылочку стаута для начала. Только не из холодильника.

– Для начала?

В ее голосе слышится беспокойство, но я, как ни в чем не бывало, спрашиваю:

– Присоединишься ко мне попозже?

Эмили буравит меня взглядом.

– Вы в порядке?

– Просто немного выпьем вместе, вот и все.

– Вы в курсе, что у нас сегодня церемония вручения наград? – спрашивает она, уперев руку в бедро. – А еще в отеле забронирован номер для какой-то таинственной ВИП-персоны… Все должно пройти идеально. Я приложила столько усилий…

– Тише, Эмили, тише. Обещаю, никаких сюрпризов. Просто посидим с тобой и выпьем. И на этот раз обойдемся без откровений.

В подтверждение своих слов протягиваю руку. Ее недоверие вполне обоснованно, учитывая все, что было в прошлом. Улыбка исчезает. Кажется, я так до конца и не объяснил вам с матерью насчет Доллардов, да? Пожалуй, отчасти это связано с сегодняшним вечером.

– Вряд ли я успею, но постараюсь к вам подойти, – отвечает она, по-прежнему глядя на меня с подозрением.

Эмили наклоняется и уверенным движением руки достает с полностью забитой полки бутылочку хорошего пива. Как же красиво у нее все расставлено, этикетками вперед. Во всем любит порядок.

Из-за двери появляется худенькая девушка.

– Отлично, теперь бар в твоем распоряжении, – говорит ей Эмили. – Налей мистеру Хэннигану, пока он еще не отключился. А вы… – она указала на меня пальцем с красивым длинным ногтем, – ведите себя хорошо. Светлана у нас новенькая.

Раздав указания, Эмили забирает стопку бумаг и уходит.

С моей подсказкой Светлана находит открывалку, затем подает мне пиво и бокал, после чего быстрым шагом устремляется в дальний угол. Наклонив бокал, я заполняю его до краев и даю пене осесть. Осматриваюсь, думая о том, как провел этот день, этот год, точнее, уже два года без твоей матери. Я устал, и, честно говоря, мне страшно. Снова провожу рукой по щетине на подбородке, наблюдая, как всплывают пузырьки пены. Кашляю в надежде, что вся тревога выйдет из меня наружу. Назад дороги нет, сынок. Назад дороги нет.

Слева, через окна от пола до потолка, можно увидеть проезжающие мимо автомобили. Некоторые из них я узнаю: вот Бреннан из Данкашела, хозяин цементного завода, приехал на «ауди-А8», а вот Мик Моран на «шкоде-октавии» – с левой стороны нет одного колесного колпака. Драндулет Лэвина, допотопный «форд-фиеста» красного цвета, стоит у его газетной лавки. Обожаю парковаться на этом месте, когда оно пустует. Когда Лэвин возвращается, вечно кричит мне, высунувшись из окна «форда»:

– Не ставь здесь свою машину, Хэнниган! У меня куча заказов по всему городу, уже и отъехать нельзя!

Он бешено мотает головой, растрепанные волосы покачиваются в такт. Затем паркуется вторым рядом, задерживая движение.

– Ты что, знак не видишь? Стоянка запрещена в любое время.

А я читаю себе газету, прислонившись к стене его лавки.

– Угомонись, – отвечаю, хорошенько пошуршав бумагой. – У меня была крайняя необходимость.

– С каких пор покупка утренней газеты – это крайняя необходимость?

– Если что, могу найти и другую лавку.

– Ну конечно, Хэнниган.

– Говорят, владелец газетной лавки в Данкашеле установил кофейный автомат.

– Вот и езжай туда на своем чертовом джипе.

Открываю дверь, сажусь в машину и включаю заднюю передачу.

– Я не любитель кофе, – бросаю ему напоследок.

Важны детали, сынок.

Время покупок заканчивается. Люди машут и сигналят друг другу. Локти торчат из опущенных окон автомобилей. Еще немного поболтать со знакомыми – и домой, к телевизору. Впрочем, некоторые переоденутся и пойдут гулять, демонстрируя новые наряды и прически.

Выливаю из бутылки остаток пива и стучу потрескавшимся пальцем по бокалу, чтобы пена оседала быстрее. Последний раз смотрюсь в зеркало, поднимаю бокал, как бы чокаясь сам с собой, и делаю долгожданный первый глоток.