Когда вся ночь опустится на нет

Я брожу с потускневшим лицом,
потому что живу с подлецом.

Нет, ни с сыном, ни с мужем, с отцом,
а с соседом в лихой коммуналке;
в сером доме с шикарным крыльцом
и с помойкой в готической арке.

Говорят: коммуналка мертва!?.
Только лживы такие слова!

В нашем доме, как будто в Содоме,
все живет, светлых радостей кроме.
Бесконечные вертятся страсти:
зависть, злоба, желание власти.
За кастрюли воюем на печке,
бестолковые мы человечки.

А сосед – алкоголик и бабник:
если что-то случится – дерябнет,
если кто-то ему что-то скажет —
кулаком со всей одури вмажет.

И соседка – пропойца и шлюха —
все к дверям прижимается ухом.
Нет… Она-то ни с кем не скандалит.
Суп на кухне в половнике варит.
Просыпается с видом мегеры,
если лопнули все кавалеры.

А хирурги за стенкой лепечут,
что всю жизнь этих идолов «лечут».
В доме, в морге – все прежние морды.
Наша жизнь – лепетанье аорты.
Мировые решаем задачи:
кто на что сколотил себе дачу,
кто ведро своровал, кто пеленку,
кто дал водки грудному ребенку.

А хирург год двадцатый мечтает:
«Коммуналки Господь расселяет!»

Уже выросли дочки и внучки,
поколенье четвертое кошек,
а в сознанье его хоть бы тучка,
хоть сомнения мелкий горошек!

Свято верит в беспечное «завтра».
Только жаль: я не верю нисколько
и под строчки бессмертного Сартра
пятый день наблюдаю попойку.

В нашем доме с шикарным крыльцом
бродят все с посеревшим лицом.

«Все сильнее внутри тревога…»

Все сильнее внутри тревога
и все больше запретных тем.
А друзей у меня так много,
что как будто и нет совсем.

В небе сером, большом и чистом
не видать ни одной звезды.
Одиночество – это быстро,
будто в горло набрать воды.

А тревоги мои, печали
все отчетливей, все сильней.
Видно, нервы мои устали:
даже пишется тяжелей,

даже дышится с болью в горле
и удвоен привычный стук;
точно махом – на косогоре —
остановлен житейский круг.

Я почти что вишу над бездной:
руки замерли, воздух – лед.
Мир мой светлый, большой, чудесный
закрутился наоборот.

«Это временно – остановка!» —
говорят мне то тут, то там.
Я киваю, но мне неловко.
Я не верю таким словам.

А я верю, что все – приметы,
что недаром клокочет жизнь:
«Не туда ты спешишь по свету!
Дальше – бездна!.. Остановись!»

Одного я хочу (…и верю):
чтобы жизни моей звезда
мне мои подсказала двери,
мне шепнула – идти куда.

Приехал поезд