Когда вся ночь опустится на нет

Еще вчера, казалось, будет чудо.
Московский вечер темными кругами
спускался с неба… Мытая посуда
на двух столах сияла жемчугами.

И ты смотрел задумчиво и просто,
и ничего не пелось, не писалось.
Все потому, что в доме были звезды,
которых больше в мире не осталось.

Комментарий первый

Одна из любимых тем автора этой книги – Москва Первопрестольная, белокаменная, разноязыкая и разноцветная, с большим количеством широких, галдящих проспектов и маленьких, вьющихся переулков, она – ее город мечты с раннего детства.

Впервые Саша побывала в Москве с родителями в три года. Потом в пять, потом в семь и в восемь лет. Каждый раз посещала возлюбленные ею ВДНХ, Александровский сад и Красную площадь и нелюбимый зоопарк. В нем всегда было очень жарко и крайне много народу. В постоянных маршрутах были и бесконечные магазины. Нравился Саше только один – ГУМ, с его небесным куполом, многочисленными лестницами, лотками с мороженым, фонтаном.

Уже после своего переезда в Москву на весьма известный вопрос Саша любила отвечать фразой Антоши Чехонте, которую тот написал своему таганрогскому другу спустя полгода жизни в Первопрестольной: «Я ужасно полюбил Москву. Кто привыкнет к ней, тот не уедет из нее. Я навсегда москвич!»

«Вот и я навсегда москвич! – поясняет Саша. – И прежде всего не по прописке, а по состоянию духа».

Москве

Это я – голытьба татарская
без тебя – не сказать – жива.
Не Петрова столица – царская,
с мягко-женским звенит – «Москва».

Возвращаюсь в тебя негаданно,
как с ключами в свой отчий дом.
И горят фонари оградами
на Садовом и на Тверском.

Ты – страна, что дана не каждому,
и не каждый тебя поймет;
точно в землю домишки всажены,
в желтых ризах, наперечет.

Кремль-чудило пурпурной кручею,
точно яблочный взбит пирог.
Если Бог бы задумал лучшее,
он бы лучше создать не смог.

Эх, Москва, пестрота татарская,
и церковен славянских ряд.
А душа у тебя цыганская,
слишком гордая, говорят.

Не полюбишь – так планы начисто,
а полюбишь – так впрок, сполна.