Когда взорвется газ?

Баданец скромно кивнул.

— С «сырым» проектом я бы не осмелился проситься к вам на прием…

— Что ж, это очень интересно!

Президент встал со своего места, обошел большой стол и сел напротив гостя за приставной столик. Это уже была дистанция неформального, почти дружеского общения.

— А каким образом радон попадет в Польшу?

— Об этом мы посоветуемся с экспертами, — обтекаемо сказал Баданец. На первом этапе главным для него было заручиться благосклонностью Президента. А технические вопросы решить гораздо проще, чем политические.

— У нас есть очень хорошие специалисты, — убедительно добавил он.

Тучка внимательно рассматривал посетителя. Причем рассматривал совсем другими глазами. В президентском кабинете перебывало много людей, каждый о чем-то просил и что-то предлагал, но откровенно преследовал при этом собственные цели. А этот принес перспективный проект, который может поднять рейтинг ослабевшего Президента и влить в ссохшиеся жилы стареющего тела живительную и омолаживающую золотую кровь…

— Я вижу, вы тщательно и всесторонне продумываете свои предложения, — медленно, со значением, произнес он. — А увязан ли ваш проект с предстоящими выборами?

Баданец всплеснул руками.

— Ну, а как же! Именно вы, Константин Маркович, проведете переговоры с Президентом США, подпишете официальный трехсторонний межгосударственный договор о строительстве в дружественной Польше американского завода! Проект принесет весьма ощутимую прибыль, резко поднимет ваш рейтинг на международной арене и внутри страны, возрастет авторитет Украины, а нация консолидируется вокруг вас на патриотической основе! Радон, конечно же, остается за рамками официальной части проекта, так же как материальная сторона его использования…

Тучка тяжело посмотрел прямо в глаза гостю. Тот смешался, но не отвел взгляда.

— Материальная сторона, говорите? А как поживает супруга? У Лялечки уже прорезались зубки?

Визитер растерянно кивнул.

— Да, спасибо. Все хорошо…

— А как Вероника с Марианной? Между ними больше не было конфликтов?

Ответом стало растерянное молчание.

— Ну и хорошо, — изобразив облегчение, вздохнул Президент. — Давно были в Цюрихе? Или в Лионе? Я слышал, ваш бывший компаньон — Тарасевич, так и не нашелся?

Баданец опустил голову. Президент знал не только его любовниц и банки с секретными счетами. Он наверняка знал о нем все! И откровенно издевался, показывая все ничтожество человека, пытавшегося выступить в роли спасителя нации.

Тишина сгущалась. И неизвестно было, чем она кончится. Раз узнали про счета и Тарасевича… Возможно, его просто выведут в наручниках и отвезут в тюрьму… Или в лес… По слухам, особо щекотливые поручения Тучки выполняет начальник его личной охраны — еще тот головорез! Баданец уже жалел о том, что отважился на диалог с Президентом. В большой игре и ставки большие, и правила другие. Тут вполне можно не сносить головы…

Виктор Богданович впал в анабиоз. Все вокруг подернулось туманом, звуки стали глуше и бессвязней. Так было много лет назад, когда его поставили на колени у вырытой могилы, и Антрацит приставил к затылку свой ржавый «ТТ».

— Значит так! — жестко произнес Тучка. — Пожалуй, я приму ваш проект. Разумеется, не вникая в детали. И не опускаясь до конкретики. Вы меня поняли?

— Да, конечно, Константин Маркович! — Баданец почувствовал, что возвращается к жизни.

— Все вопросы обсуждаете с моим советником — Игорем Игоревичем Ганзенко, он ждет вас в приемной. Больше ни с кем! С Ганзенко вы будете предельно откровенным!

— Так точно, Константин Маркович! — по-военному отчеканил директор фирмы «Поток», хотя никогда не имел отношения ни к армейской, ни к какой иной службе.

— Кстати, какие у вас отношения с Гайсановым?

— Напряженные. У нас совершенно разные политические взгляды. Можно сказать, противоположные.

— Что ж… Мне нравится ваш проект, — произнес Тучка прежним, почти дружеским тоном. — Он имеет много достоинств и перспектив. Но у любой медали две стороны. Если темная сторона станет известной, то вы представляете, какие это может повлечь последствия?!

У него был такой взгляд, что Баданец поежился. Он не ожидал, что этот не особо внушительной внешности человек может столь быстро перевоплощаться. Миг — и он ощетинивается стальными углами!

— Если произойдет утечка информации, любая утечка, я буду вынужден вас дистанцировать, — ледяным тоном произнес он. — Причем на предельную дистанцию! Вам все ясно?

— Конечно, Константин Маркович…

На самом деле особой ясности не было — одни догадки. Но не допускающие двояких толкований.

— Ну и прекрасно! Тогда мы договорились. Ганзенко будет меня подробно информировать. А для начала вы с ним разработаете подробный план действий. Тем более что у вас наверняка все уже продумано…

Тучка встал, проводил мгновенно вскочившего Баданца до дверей кабинета, дружески улыбаясь протянул руку. Виктор Богданович двумя руками вцепился в мягкую, чуть влажноватую кисть, преданно потряс и выскочил за дверь. Он весь взопрел, ноги и руки дрожали. Как после «стрелки» с донецкими в девяносто четвертом, когда из всей бригады в живых осталось трое.