Когда загорится Луна

Вроде бы ни разу не запнулся. Только все равно было мало воздуха в легких, и Демьян едва ли не задыхался, спускаясь в зал, чтобы ответить на вопросы прессы. А на него тут же налетели с видеокамерами, фотоаппаратами. Позднее Дёма даже не мог вспомнить, о чем его спрашивали. Просто этих людей было много, слишком много, и его охватила паника. Он посмотрел по сторонам, словно надеясь на помощь, но ее неоткуда было получить. А его чуть ли не рвали на части, дергая и слева, и справа.

И когда с ближайшего полотна протянула руки Весна, Дёма понял, что дела плохи.

– Прошу прощения, мне надо попить воды, – постарался он выбраться из плотного круга.

– Подождите, Демьян Викторович. – Какая-то девица схватила его за рукав, и к Весне присоединился волк с соседней картины, оскалил пасть, зарычал, но во всеобщем гаме его никто не услышал.

Надо остановить то, что происходит! Не допустить пострадавших!

– Потом, – почти гаркнул Дёма в лицо девушке с камерой и вырвался из круга.

Надо успокоиться. Это его творения, они подчиняются его воле. Демьян повторял себе это снова и снова, глядя на Весну, волка, другие изображения, которые постепенно становились объемными, готовились выбраться из рам и кинуться… куда? К нему на помощь!

– Мне не нужна ваша защита. Я справлюсь сам! – прошептал Дёма.

Видимо, создания Пепла не поверили, потому что даже рамы зашатались. Гости начали оглядываться, а Демьян глубоко вдохнул и мысленно приказал изображениям застыть. Он повторял это снова и снова, сжимая виски руками. Остановиться! Они должны остановиться! И вдруг все замерло. Изображения вернулись туда, где им и следовало находиться, а Дёму оттеснили Тася и Леший.

– Эй, ты чего? – Лёшка, вытолкав художника в коридор, похлопал его по щекам. – Дёма!

– Я в порядке, – вдруг осипшим голосом выдал Демьян. – Они… чуть не ожили, но я сумел их остановить. Сумел, понимаете? Значит, я управляю ими, а не они мной. И еще… картины пытались меня защитить, как бы глупо это ни звучало. Отреагировали на мое волнение. Мне следует научиться лучше владеть собой, и тогда… тогда ничего дурного не случится.

И он закрыл лицо руками, постепенно успокаиваясь, понимая, что Знак Пепла – это не приговор. Он может совладать со своей силой, никому не причиняя вреда. Никаких наводнений, смерчей, ураганов… Ничего плохого не случится, если Демьян станет сильнее.

– Помнишь, о чем обмолвился Соколов? – спросила Тася, кладя руку ему на плечо. – Кому-то в прошлом показалось, что маг Пепла пытался остановить стихию, а не заставил ее разыграться. Может, в этом и вся суть? И врут записи Соколова? Что-то будет, Демьян. Что-то, чему ты должен противостоять. Поэтому твоя сила и проявила себя.

– Думаю, ты права, – устало ответил Дёма. – Но если я до конца не пойму, как это контролировать, то не смогу и остановить бедствие. Надо тренироваться, а не бегать от своих способностей. Это единственный выход, единственный шанс.

– Ну, раз нам не грозит гибель от рук, лап и зубов нарисованных существ, может, вернемся на выставку? – сказал вдруг Лёша так буднично, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

Тася заулыбалась, а Демьян понял, что именно это ему и было нужно. Дружеское плечо. Не угроза, а поддержка тех, кто не боится его страшной силы. Магии…

– Да, давайте вернемся, – уверенно кивнул он. – Все-таки не хотелось бы прожить собственный миг триумфа в коридоре.

И все трое направились обратно в зал. Теперь Демьяна перестала раздражать пресса. Он действительно взял себя в руки и мог почти связно рассказать о своих картинах, и даже сам перестал их бояться. Поэтому, когда к нему подошли незнакомые мужчина и женщина, сначала принял их за представителей прессы. Мужчина был в строгом черном костюме, женщина – в длинном белом платье. У нее было очень выразительное лицо, которое хотелось тут же запечатлеть на картине. И все же эта парочка Демьяну не понравилась. Было в них что-то отталкивающее. Вот только что?

– Здравствуйте, Демьян. – Женщина улыбнулась ему, в то время как мужчина стоял позади, сохраняя дистанцию, словно охранник. – Хочу сказать, что у вас очень необычные картины.

– Простите, мы знакомы? – уточнил Дёма, хотя был уверен, что видит даму впервые.

– О, совсем забыла представиться! – Женщина достала из сумочки визитку. – Елизавета Ферзева. Обычно занимаюсь проведением аукционов, поэтому ваши полотна мне очень интересны. Да, за них вряд ли можно выручить хорошие деньги, и все же… Я хотела бы пообщаться с вами в более непринужденной обстановке, Демьян. Позвоните мне, если надумаете продать ваши картины. Вы ведь студент, а студентам нужны деньги.

– Разве остальным не нужны? – парировал Дёма.

– Вы правы, они всем необходимы, – сладко пропела Ферзева. – Поэтому буду ждать вашего звонка. До связи.

И удалилась, покачивая бедрами.

– Что за птица? – Рядом тут же возникла Тася.

– Она проводит аукционы, – ответил Демьян задумчиво. – Предлагала организовать продажу моих картин.

– А было бы неплохо…

– Да, но мне не нравится эта дамочка. Сам не знаю почему.