Когда закон бессилен

— Да черт его знает что произошло! — зло прокричал худощавый подполковник с коротким седым ежиком. — По «москвичу» стреляли справа! И сзади! Из «жигулей»! Один охранник только за пистолет взяться успел. Второй через заднее стекло в «жигули» пульнул и, выскочив, два раза!

— Не могли парни по кассиру стрелять! — криком возразил разъяренный крепыш. — Они сзади ехали. Назад должны были серебро привезти!

— Но, однако, из машины в них стреляли, — понизив голос, сказал подполковник. — И из «жигулей» по «москвичу» тоже.

— А кто мотоциклист? — немного помолчав, спросил крепыш.

— Он, гад, лыка не вяжет, — раздраженно сказал милиционер. — И соседи говорят, что три дня беспробудно пьет. В камере проспится, может, чего и вспомнит.

— Соседи никого у негр не видели? — спросил молчавший до этого молодой мускулистый мужчина в очках. Подполковник отрицательно покачал головой.

— Тех, кто ушел, — требовательно проговорил мускулистый, — надо брать живыми! Мертвые не скажут, куда дипломат делся!

— А ты подумал о том, — воскликнул крепыш, — если их возьмут с ним? И они скажут, что дипломат был в машине кассира?

— Через четыре минуты после перестрелки там были омоновцы, — сказал подполковник. — Чуть дальше места нападения зона строгого режима. В общем, конвой из…

— Они напали на след? — быстро спросил крепыш.

— Если бы был след, — буркнул милиционер, — я бы не тянул кота за хвост. Ничего и никого они там не видели. Свидетелей нет. «Москвичу» прокололи оба передних колеса. Поперек дороги положили резиновую ленту с шипами. Сверху положили черный пластик, чтоб незаметно было. В управлении и в прокуратуре уверены, что работали местные. А я вот еще что подумал, — он нервно пробарабанил по столу пальцами. — Скорее всего как раз расчет за серебро и ждали.

— Сколько денег на завод кассир вез? — спросил мускулистый. — Я говорю про зарплату.

— Копейки, — отмахнулся милиционер, — двадцать шесть лимонов сто восемьдесят три тысячи.

— А не Журин ли выхватил дипломат? — спросил мускулистый. — Ведь он…

— Исключено, — уверенно возразил крепыш. — Журин узнал, что бабки за серебро кассир привезет уже после того, как машина от банка отъехала. Я ему позвонил. Да и не будет Тарас на себя такой груз взваливать. Стрелков у него, конечно, хватает, но война ему не нужна.

— А что Тонька говорит? — спросил милиционера мускулистый.

— Да ничего, — зло бросил тот. — Она в больнице. Ей по виску чем-то двинули. До сих пор в себя прийти не может.

— Подожди, — нахмурился крепыш. — Охранников пристрелили. Каскадера с парнями тоже. Почему же ее только по голове двинули?

— Тонька с Журиным в любовь играет, — правильно поняв его, засмеялся подполковник. — У нее, конечно, ребятишки есть. Но на налет они не пойдут. Так, по мелочи работают. Должок с кого-нибудь выколотить, по рынку пройтись, торговцев из ближнего зарубежья рэкетнуть — это да. Но на серьезное что-то…

— И все же с ней потолковать нужно, — сказал крепыш. — Может, она кому-то говорила, что получку на завод повезет.

— Думаешь, деревянные кто-то с налету брал? — засмеялся мускулистый.

— Зря балдеешь, Тимур, — недовольно взглянул на него крепыш. — О баксах Тонька не знала. Я их в последний момент сунул.

— Тогда вот что, — немного подумав, решил Тимур. — Пошли своих парней, Гога, по всем блатха- там, притонам и прочим малинам, где блатота сшивается. Пусть послушают. И если будет хоть малейшая зацепка, пусть берут. Разбираться потом будем. А вы, господин Панасюк, — неожиданно официально обратился он к подполковнику, — держите это дело. Малейшая информация — и немедленно связывайся со мной, — закончил он.

— Тимур прав, — согласился Гога. — Этих ухарей взять мы должны.

— Журин что говорит? — спросил подполковник.

— Я его не видел, — отозвался крепыш.

— Я позвонил ему как только о нападении узнал, — сказал Тимур. — Он обещал свою команду подключить.

— А товар? — взглянул на него Гога.

— О товаре ни полслова, — буркнул мускулистый.

— Но с нас его требовать будут! — воскликнул Гога. — Там же больше половины не нашего. Ну, суки! Попадутся мне эти гопстопники, с живых шкуру спущу!

— Ты к Тоньке кого-нибудь пошли, — посоветовал Тимур, — а то Журин наверняка к ней в больницу заскочит. А если он первый этих налетчиков возьмет, мы и не узнаем. Хрен он скажет, что баксы у него.

— Я пару сержантиков у ее палаты поставил, — усмехнулся Панасюк. — Свои ребята. Они на Журина хрен с большим посвистом забили. Если он зайдет, к Тоньке, они из палаты не выйдут.

Филимон, отходя от ларька, открыл банку пепси. Его удивило и даже встревожило большое количество сотрудников милиции и ОМОНа на автовокзале. Было понятно, что они кого-то ищут. Почти у всех мужчин проверяли документы. Двоих довольно грубо уволокли из кассового зала.

«Не по мою ли они душу?» — поправив на плече ремень сумки, постукивая тростью, Хирург неторопливо пошел к кассе, где продавались билеты на Саратов.

— Документы, — грубовато потребовал подошедший к нему старший сержант милиции. — Откуда и куда? — всматриваясь в лицо Филимона, спросил он.