Когда завидуют мертвым

Железнодорожный состав шел совсем медленно и вдруг остановился. Это были два спаренных локомотива, за которыми тянулась вереница рефрижераторных вагонов. Однако что-то тут было не так. В каждом четвертом вагоне вдруг стали распахиваться крыши, и оттуда медленно поднимались какие-то продолговатые остроносые предметы.

— Надя! Это… Это ракеты!

Пуск. Одна за другой принявшие вертикальное положение ракеты стали вырываться из этого странного состава и, устремившись в небо, исчезали на все увеличивающейся скорости, оставляя за собой густой шлейф дыма. Всего было три ракеты. Крыши вагонов стали закрываться, когда локомотив уже тронулся с места.

— Как это понимать, Костя? — обратилась супруга к мужу, который продолжал снимать поезд.

— Я не знаю. Но это… Я что-то слышал о таких поездах. Типа, аналогов в мире нет…

— Костя, это что, война началась?

— Я не знаю. Может, учения?

С противоположной стороны насыпи сквозь лязг железнодорожного состава послышалась стрельба. Состав замыкали еще два спаренных локомотива, и в один из них ударилась реактивная граната от ручного гранатомета. Раздался взрыв. Однако это не помешало поезду двигаться дальше и набирать скорость. Он стал все быстрее удаляться, и на железнодорожной насыпи показались вооруженные люди. Они были одеты в лохматые маскхалаты. Видимо, эти люди должны были помешать пуску ракет из вагонов, но подоспели слишком поздно.

— Костя, я боюсь…

— Тихо. Они, может быть, нас не заметят.

Вооруженные люди вдруг повернулись в ту сторону, откуда совсем недавно приехал упущенный ими поезд. В небе стрекотали вертолеты. Боевики бросились в ближайшие кусты с насыпи.

— Костя! Они сюда бегут!

— Замолкни, прошу тебя! Не кричи!

В небе наконец показалась дюжина вертолетов. Пять Ми-8, или, быть может, это были Ми-17? Их сопровождали устрашающего вида пять Ми-24 и пара Ми-28. Ми-8, казалось, были повреждены, поскольку за ними тянулись дымные шлейфы. Но этот дым как-то быстро оседал, веером разносясь по воздуху.

— Опыляют?.. — пробормотал Константин, продолжая снимать.

Когда эта странная взвесь накрыла заросли, раздались душераздирающие крики. Совсем рядом с машиной из кустов выскочил один из нападавших на поезд людей. Он бросил оружие и стал вертеться на месте, хватаясь руками за лицо. Затем как-то конвульсивно принялся рвать на себе одежду, и вдруг из его рта хлынула густая кровавая пена. Человек задергался и впился пальцами в собственные глаза.

— Боже! Господи! Что с ним?! Что это, Костя!!! Егор, не смотри! Не смотри на это!!!

— Он глаза себе выдирает… — отрешенно пробормотал Константин. — Это же боевой газ…

— Егор! Егор! Костя! Егору плохо! Боже!

Отец семейства бросил камеру на пол, но она продолжала снимать. И хотя картинка показывала лишь консоль с рукояткой переключения передач, звук происходящего красноречиво говорил о том, что происходило в машине. Сначала родители панически кричали, пытаясь чем-то помочь сыну, которого стало рвать кровью и который страшно кричал. Затем рвотные спазмы охватили и отца с матерью. Дальше речи уже не было. Только вопли ужаса и предсмертная агония. Звуки непрекращающейся обильной рвоты. Треск разрываемой в агонии одежды. Затем тишина. Камера записывала звук еще минут десять. За это время в машине кто-то всхлипнул. Несколько раз кто-то дернулся. И свободное пространство на диске закончилось.

— Россия, двадцать лет спустя. Все мы в полной заднице и завидуем тем, кто помер тогда, — проворчал Людоед, когда экран монитора погас.

Все молча глядели на экран, не в силах отвести взгляд после увиденного. Только Варяг повернул голову и, взглянув на Людоеда, произнес:

— Кончай уже свои шуточки.

— А кто сказал, что это шутка?

Николай вздохнул и покачал головой. Это было в высшей степени странно — смотреть на экран, где что-то происходило. Где двигались и разговаривали люди, которые давно уже мертвы. Мир выживших давно позабыл, что значит смотреть на экран и видеть на нем живую картину. Исключение, наверное, составляли сохранившие остатки былого общины. Вроде Надеждинска с их несколькими проекторами для учебных целей и конфедерации Дома Советов с их рабочим ноутбуком.

— Ну что они там делают? — снова заговорил Варяг.

— Я же сказал, они просили подождать, пока разгребут хлам в гараже. У них очень давно никто на транспорте не останавливался. А тут мы. Сейчас вычистят гараж, и мы там луноход припаркуем, — ответил Крест.

— Слушай, Илья. Ты не много патронов им отвалил?

— Все по таксе. Ночлег в уютных койках. Душ, который нам всем не помешает. От еды я отказался. Мало ли чем они там накормят. Ну и девочки.

— Что? Ты совсем офонарел? Зачем на это патроны тратить?

— Во-первых, патроны я отдал свои…

— Да какая разница. Мы сейчас одна команда, или ты забыл? Боеприпасам цены нет! Потом от бандитов матом отбиваться будем или вонью изо рта?!

— Успокойся, яхонтовый ты мой. — Крест усмехнулся. — Скоро у нас будет очень много боеприпасов. Только дай до Уральских гор добраться.

— Откуда такая уверенность?