Когда завидуют мертвым

— Я не знаю. Я, сколько себя помню, живу в этой общине на попечении у охотников.

— А ты не интересовалась?

— Да я только пару лет назад узнала, что у каждого человека бывают родители. Но мне как-то неинтересно.

— Скажи, деточка, а человеческое мясо вкусное? — спросил вдруг Людоед.

Ответа не последовало.

— Да ладно тебе. Я же знаю, что у вас его едят. А что, запрещено говорить об этом с постояльцами? Мне вот Слон человечину предложил. Но я отказался. Дорого очень. А теперь думаю, может, зря? Может, вкусно на самом деле? Не пробовал никогда.

Николай удивился. Слон ничего подобного не предлагал. Но было очевидно, что Крест просто морочит девице голову.

— Ну, если правильно приготовить, то вкусно. Вообще у нас человечину мужчины готовят. Женщинам не доверяют. Но я слышала, что если вовремя кровь не слить с тела, то плохое мясо получится. Жесткое и невкусное. А вот если правильно приготовить…

— А каких людей вы едите?

— Ну, кого охотники притащат. И если кто из постояльцев плохо себя ведет. Пытаются обокрасть или избивают девочек заказанных, но за избиение не платят. Ну, нарушителей всяких. А кто нормально на постое себя ведет, тех не трогают.

— Ну, мы себя хорошо вести будем, — засмеялся Крест.

Васнецов почувствовал на спине холодный пот. Они действительно угодили в логово к настоящим людоедам. И та девочка тоже ела людей, как и все тут…

— Слушай. А вот этот Олигарх ваш. Мне его лицо знакомым кажется. Он вроде в прошлой жизни знаменитым был? Да? У него неудобно как-то спрашивать. Многие прошлое вспоминать не любят. Болезненно это. Вот у тебя хочу спросить.

— Ну, вроде да. Он вроде каким-то влиятельным… как это слово…

— Политиком?

— Да, политиком был. А тут заправка и все, что на этом месте, ему принадлежало. Вообще он эту общину и организовал. Тут большинство охотников из его этих… охранников и соратников… Он строгий, конечно, но о нас, о женщинах, хорошо заботится. Плату за нас хорошую берет. Если кто обижает нас бесплатно, то он им этого не прощает, а нам больше мяса достается от обидчиков…

— Вот, посмотри. Вот фотография. Тут он, конечно, молодой по сравнению с тем, какой он сейчас. Это он?

— Да. Да, он. А что?

— Да нет, деточка. Ничего. Просто так. Любопытно.

Николай расхотел слушать их дальнейший разговор.

Ему было просто противно, что эта ангельского вида девочка ела людей. Он даже не задумался над тем, откуда у Ильи фотография Олигарха. Васнецов просто улегся на свою кровать и попытался уснуть. У него это долго не получалось. Уже был слышен докучающий храп Славика, который всегда быстро засыпал и быстро просыпался. Николай этим похвастать не мог. Сон приходил к нему обычно медленно и мучительно. А просыпаться потом очень не хотелось. Васнецов так и лежал в раздумьях. Он чувствовал угрозу от хозяев этой общины, которым могло вздуматься их съесть. Он думал о том, в каком скверном месте они по доброй воле оказались. И еще о том, что для них совсем не стоит спасать мир…

Людоед и девушка вышли тихо. Крест осторожно прикрыл дверь.

— Ложись на свободную койку, девочка. Вот сюда. Ложись и спи.

— Но как же? Вы ведь заплатили.

— Да, но ты просто поспи. Отдыхай.

— Я вам не поправилась? Может, другую девочку прислать? Я скажу хозяину…

— Нет, деточка. Ты славная. Просто мы все очень устали и не хотим. Ты уже отработала. Ты поговорила со мной. Мне было приятно с тобой поговорить. Просто отдыхай то время, что я оплатил. А если ты боишься, что тебя накажут, я скажу, что ты всю ночь нас ублажала и делала это великолепно.

— Правда?

— Конечно. Спи.

— Спасибо вам.

— Отдыхай. Тебя никто тут не тронет. Никто не обидит.

— Спасибо…

Николай напрягся. Уже улеглась на соседней с ним койке девушка. Крест затушил керосинку и, поставив горящую свечу на тумбу, тоже лег в свою постель у входа в помещение. Все вроде было спокойно. Однако Васнецов чувствовал какой-то озноб. И он понимал, что это вызвано присутствием этой красотки. Он дождался, когда послышится сопение спящего Людоеда, и медленно сполз с кровати. Затем подкрался к девице и осторожно тронул ее ладонь. Девушка вздрогнула.

— Тише, — прошептал Николай. — Я не причиню тебе зла.

— Ваш человек сказал, что меня никто не тронет и я могу отдыхать, — испуганно зашептала она.

— Да. Я знаю. Я хочу освободить тебя. Поедешь с нами?

— Куда?

— Просто с нами. Тебе не придется жить такой жизнью и быть проституткой. Ты будешь свободна.

— Мне не придется жить такой жизнью? Но тут я в полной безопасности. И это моя свобода. У нас всегда есть еда и тепло. У нас много мужчин, которые защитят нас и от зверей и от врагов. Зачем ты мне говоришь это? Вы хотите меня похитить?

Васнецов опешил…

— Но… Но ведь… Но ведь ты… Тебя заставляют ложиться под всяких мужиков! Это же ненормально!

— Почему? Это мои обязательства перед нашей общиной. Почему это ненормально? У нас все женщины это делают. И ведь это иногда приятно… Пожалуйста, оставьте меня в покое… Я тут всех знаю. А из вас — никого. Вы пугаете меня…

— Но мы хорошие…

— А наши люди разве плохие?.. Я не хочу ничего менять в своей жизни. Пожалуйста, уйдите…