Когда завтра настанет вновь

Я разомкнула губы, лишь когда Питер сел рядом со мной и, взяв мои руки в свои, заглянул мне в глаза, задавая немой вопрос.

Ему не ответить я не могла. Только не ему.

– Сид приходил. Поведал мне кое-что, – бесцветным голосом проговорила я. – Я… Я завтра расскажу, ладно? Мне надо это обдумать.

– Что обдумать, Лайз?

Голос Питера словно гладил меня по щекам невидимыми пальцами.

– Одну важную вещь. Прости, не могу сказать. Не сейчас. – По телу разливалась такая усталость, будто я пробежала марафон. Неудивительно, учитывая, что предшествовало разговору с сидом, который трудно было назвать лёгким. – Утром. До утра я всё… решу.

– Лайз…

Рок мягко положила ладонь брату на плечо, заставив его осечься.

– Эш, пойдём, – сказала баньши, которой, видимо, моё лицо сообщило больше любых слов. – Завтра так завтра.

Брат снова посмотрел на меня. На пальцы Питера, накрывавшие мои.

Круто повернувшись на пятках, удалился, – и Рок последовала за ним, словно незримо подталкивая в спину, отрезая возможность вернуться.

– Чем я могу помочь? – когда дверь закрылась и мы остались одни, спросил Питер так деликатно, что мне снова захотелось плакать.

Он наверняка видел, что сейчас я действительно не готова ни о чём говорить. И не собирался выпытывать ни слова, – но оставлять меня с тем, что тлело в черноте моей выжженной души, тоже не собирался.

– Побудь со мной, – хрипло попросила я. – Просто побудь. Пока я не засну.

…скоро мы уже лежали на кровати, и я обвивала руками его шею, утыкаясь ему в плечо, вдыхая знакомый запах можжевельника и ореха, чувствуя, как ласковые пальцы перебирают мои волосы. И думала, что, быть может, это всё-таки ещё одно видение Повелителя Кошмаров – всё это. Или что я так и не просыпалась с момента, как мне явился сон про висельницу в белом платье, так похожую на меня, – а лучше с момента, предшествовавшего тому, как маму свалила неведомая хворь. Вот сейчас я открою глаза в собственной постели и услышу, как мама на кухне поёт и жарит тосты на завтрак; и пускай окажется, что Питер мне только приснился, в этом кошмаре нам всё равно не быть вместе.

Вот было бы славно, если б это был только кошмар.

Только страшный безумный сон.

Только…

Я даже не заметила, как уснула.

* * *

Спала я без сновидений. Очень крепко. Только закрыла глаза, а потом открыла – будто всего секунду спустя, но сквозь шторы гостиной уже пробивался солнечный свет.

Питер снова был здесь. Сидел на краю кровати, глядя на меня, и в мятных глазах нежность мешалась со странной щемящей безнадёжностью. Словно он вёл обратный отсчёт до момента, когда я проснусь и всё же расскажу то, что не смогла рассказать вчера, – и знал, что, какими бы ни были мои слова, ничего хорошего они не принесут.

– Доброе утро, миледи, – мягко сказал он, убирая спутанные волосы с моего лица, заправляя их за уши. – Завтрак в постель? Полагаю, после вчерашнего даже твой брат не будет возражать. Ты потратила много сил.

Питер, я могу остаться в живых, только если отправлюсь на Эмайн. И в ближайшее время мне суждено либо умереть, либо уйти в другой мир и никогда больше тебя не увидеть.

Две фразы, которые требовалось произнести, вертелись в мыслях, но застревали в горле, отказываясь идти на язык.

– Я в порядке, – хрипло сказала я вместо этого. Чувствовала я себя и правда вполне сносно – по крайней мере, физически: видимо, трёхдневный курс восстанавливающих зелий возымел должное действие. – Позавтракаем все вместе. Заодно… обсудим то, что требуется обсудить.

Питер не стал ни возражать, ни настаивать. Лишь, наклонившись, коротко поцеловал меня в губы и встал, чтобы выйти из комнаты.

Я смотрела в потолок, чувствуя, как отступившее на время сна смятение снова путает мысли.

Стало быть, проклятье, которое сгубило маму, пощадило меня. Хотя нет, о какой пощаде может идти речь? Скорее дело в том, что я уже фактически мертва.

Я смотрела, как в тонком солнечном лучике, пробившемся сквозь щель между задвинутыми шторами, кружатся золотые пылинки. Пытаясь уложить в голове, что где-то в другой реальности я влюбилась в сида и умерла из-за него, Эш вырос и стал диктатором, а сид вернулся назад во времени, чтобы спасти меня, и тем самым вызвал гнев твари, которая теперь хочет меня убить.

Безумие.