Когда завтра настанет вновь

– Я понимаю риск. И не стану подставляться. Иначе ты осуществишь свой самоотверженный план с великой жертвой во имя общего блага, знаю, – неожиданно согласился брат, хотя резкий тон больше подошёл бы возражению. – Мы с Рок вернёмся в Мойлейц. К страже, которая с нетерпением ждёт наших объяснений. Но я так понимаю, что до Эмайна ты будешь добираться морем, а одна ты даже лодку не сможешь купить, не пообщавшись с потенциальными одержимыми. И я сомневаюсь, что в таком состоянии ты благополучно доберёшься до Фарге. Ты и в лучшие дни водишь не слишком аккуратно. – Эш смотрел на меня в упор, неуклонно и непреклонно. – С тобой поедет Питер. Купит лодку. Защитит тебя, если что. Поможет тебе доплыть до Эмайна. Потом просто вернёт мне мобиль.

– Согласен, – сказал Питер. – Я тебя одну тоже никуда не отпущу.

Возразить было нечего. Да и не особо хотелось.

Кивнув, я проследила, как Рок лезет смотреть расписание междугородних автобусов, а брат встаёт, распрямляя худощавое тело резко, точно складную линейку, и выходит из кухни, чтобы собрать вещи. Снова вспомнила слова Донна – о том, что Питеру отведена столь важная роль в моей истории, что она защищала его от одержимости. Это и есть его роль? Послужить моим личным Хароном, перевозчиком на ту сторону?.. И даже задумываться не буду, что за важную роль Питеру отвели в истории Харлера, если моему брату суждено было стать кровавым тираном.

Вот иронично, если это роль убийцы тирана…

Эша не было так долго, что в конце концов я забеспокоилась и поднялась на второй этаж следом за ним: едва ли ему требовалось упаковывать что-то помимо зубной щётки и пары других мелочей. И лишь переступив порог отведённой ему комнаты, где с полки над кроватью на меня взирали лупоглазые котята, пестревшие на донышках фарфоровых блюдец, поняла, что вынудило его замешкаться.

Брат сидел на кровати, поджав одну ногу под себя, уставившись на потрёпанные жёлтые страницы книги, которую держал в руках. С которой за жизнь я видела его так часто.

– Забавно, – проговорил брат, не отрывая взгляда от строк, написанных от руки аккуратным каллиграфическим почерком. – Я привык верить ему, но даже он мне лгал.

Я подошла ближе, молча глядя на потрёпанную кожаную обложку, обрамлявшую записи нашего славного предка.

Эта книга была единственным наследием первого лорда Форбидена, которое нам осталось. Инквизитор Гэбриэл Форбиден так и не успел дописать свои мемуары – погиб прежде, чем поставил финальную точку, – но записи, впоследствии озаглавленные «Кодексом Форбидена», сперва сделались настольной книгой каждого Инквизитора, а потом легли в основу нашумевшего сериала. Однако прежде чем воплотиться на экране, стали любимой книгой маленького Эша.

Значит, брат и в Фарге взял её с собой… Хотя глупо было предполагать иное.

– В чём лгал?

– Он говорил, что всех чудовищ можно победить. Пусть и дорогой ценой. Порой самой дорогой, которую ты можешь заплатить.

К драгоценному оригиналу «Кодекса» мама относилась восхитительно небрежно. Во всяком случае, не заперла книжицу, за которую мы могли бы получить немалые деньги, под замок в стеклянную витрину, а позволила Эшу зачитывать её до дыр и чуть ли не спать с ней под подушкой. И продавать её не стала, хотя после выхода сериала за оригинал «Кодекса» коллекционеры бы душу продали. Впрочем, к тому моменту мы не бедствовали, а мама не задумывалась о расставании с наследием первого лорда Форбидена, даже когда на счету у неё красовались нули.

Хорошо, что книга не осталась в сгоревшем доме.

– Он не лгал, Эш. Он побеждал всех чудовищ, которых встречал. Даже тех, что в итоге его убили. Он всё равно победил их.

– Побеждал. Даже самых страшных. Скрывавшихся в людских душонках. – Эш медленно закрыл книгу. – Так, может, сейчас дело не в чудовище, а во… в нас? В том, что мы слишком слабы?

Он осёкся прежде, чем сказал то, что хотел сказать. Да только я всё равно услышала это недосказанное «во мне».

…в детстве я часто гадала, почему Эш не расстаётся с прадедовскими мемуарами, чуть ли не заучивая их наизусть. Он начал зубрить «Кодекс» задолго до того, как объявил о своём намерении пойти по стопам предка. И лишь потом я догадалась, что любому мальчику всё равно нужен отец. Если он не находит его в своём доме, он ищет его в других местах. Кто-то видит отца в учителе или старшем товарище; Эш нашёл его в саркастичном отставном Инквизиторе, погибшем почти полтора века назад.

Лорд Гэбриэл Форбиден определённо был не худшим примером для подражания. Но когда его планку – планку человека, не склонного к сантиментам, человека, которого за его методы многие считали хладнокровной циничной сволочью, человека, который умер, защищая своего ребёнка и свой мир от монстров, – задаёт себе двенадцатилетний мальчишка…

– Эш, поверь. Это чудовище и правда не победить. Это не в силах человека.

– Это решаемо, – обтекаемо и отстранённо заметил Эш.

За жизнь я часто проявляла поразительную недогадливость. Однако сейчас, к счастью, совершенно точно поняла, что он имеет в виду.

Сев на кровать рядом с братом, я взяла его за плечи.