Когда завтра настанет вновь

В детстве я не понимала, почему Донна, Повелителя Тьмы и Кошмаров, почитают наравне с другими богами. С богом света Лугом, покровителем искусств и ремёсел. С добрым богом Дагда, хозяином котла изобилия. С великой богиней Дану, матерью всех богов, прародительницей высших фейри, богиней плодородия и смерти – и той, кого баньши называли Великой Госпожой. Не понимала я и того, почему в канун ночи, когда тёмный бог скачет по Харлеру во главе Дикой Охоты, люди надевают маски и выходят на улицы – гадать, раздавать детям конфеты, пускать фейерверки и жечь костры на городских площадях. Разве это праздник, ночь Повелителя Тьмы? Ночь, когда никто не должен спать, чтобы не увидеть кошмаров; ночь, когда тёмный бог собирает свою страшную дань?..

Понимание пришло позже. Понимание того, что у страха множество масок, и безумное веселье накануне самой страшной ночи в году – одна из них. Смеясь, танцуя и умиляясь детям, которые пытаются их напугать, люди просто скрывают от самих себя ещё один страх: страх перед страхом. Так некоторые безудержно болтают перед кабинетом зубного врача или отпускают шутки перед казнью. Карнавал в день Самайна – изящная насмешка, оттеняющая мрачность последующей ночи, а страх – столь же неотъемлемая часть нашей жизни, как свет, искусства или ремёсла. Он помогал сохранить… чувство реальности.

Кем были бы люди без страха смерти, потери, боли? Сколь наплевательски относились бы к тому, чего не боятся потерять; сколь быстро гибли, бесстрашно шагая навстречу опасностям?

Сколькие до сих пор забывают о том, что они не вечны, – и не успевают сделать или сказать чего-то очень важного?..

– Сам по себе ритуал не слишком сложен, – отстранённо произнесла я. – Инструкцию легко найти в специализированных книгах, которые давно выложили в Сеть. Правда, нужные компоненты отыскать не так просто, да и подходящих чисел в году всего восемь: ночи великих праздников. Бэльтайн, Имболк[25], Лугнасад… В эти ночи грань между миром нашим и миром потусторонним истончается, и призыв смертного Повелитель Кошмаров услышит только в них. Как и любой другой бог, в принципе.

Если б я могла, я спросила бы саму Великую Госпожу, чем так перед ней провинилась. Но призвать её было невозможно – она являлась к людям исключительно сама и по доброй воле. Да и фоморы, что ни говори, всё же оставались в юрисдикции Донна.

– Ты только недавно на ногах еле стояла.

– Даже будь я здорова, всего моего резерва и всех моих жизненных сил не хватило бы на призыв бога. Ни у кого не хватило бы. Понадобится внешний источник энергии. Придётся раскошелиться на пару драгоценных камней. – Я меланхолично сунула одну из тарелок под прозрачную струю: губки и жидкости для мытья не нашлось, но тарелки чистые, хватит и просто сполоснуть. – Донн не к каждому является, но я читала свидетельства магов, видевших его своими глазами. Правда, Донн недолюбливает клятвопреступников, ленивцев и просто порочных людей, но я вроде в этот список не вхожу.

– Да, полагаю, невинные девы нечасто преподносили ему себя на блюдечке, – сказал Питер невыразительно. – Лайз, я читал о тех, кто осмелился вызвать Повелителя Кошмаров. Немало из этих призывателей умирало от разрыва сердца. От страха.

Я аккуратно положила вторую тарелку поверх первой.

– С чего ты вообще взяла, что Повелитель Кошмаров тебе поможет?

– Если у меня хватит сил вызвать его и заплатить достойную цену, он будет обязан.

– Какую цену?

– Единственную, которую он принимает от обитателей нашего мира. То, от чего умирают неудачливые призыватели. Страх. – Закончив с четвёртой тарелкой, я стряхнула с рук водяные капли. – Донн заставляет людей столкнуться с собственными страхами. Ужасами, которые он овеществляет из их подсознания. Полагаю, мне придётся пережить некое неприятное видение, но вряд ли оно серьёзно мне навредит.

– Да ну? – Меня бесцеремонно схватили за плечи и развернули к себе, чтобы посмотреть сверху вниз суженными зрачками. – А у неудачливых призывателей, стало быть, просто нервишки шалили больше, чем у других?

…нет, тёмный бог не был злым богом. Даже праздник свой, Самайн, Донн выбрал не случайно. В эту ночь грань между мирами была тоньше всего – из всех ночей великих праздников. Если б люди бродили в эту ночь по улицам, не боясь Дикой Охоты, кто знает, что было бы тогда? Скольких из нас пожрали бы фоморы, призраки и прочие твари с иной стороны реальности, не будь у них повелителя?..

Донн не причинит зла невинным и беззащитным.

Главное – почаще повторять это самой себе.

– Питер, всё будет в порядке. Я знаю, что делаю.

– Нет. Ты просто считаешь, что у тебя нет выбора.

– Даже если так, это не отменяет того, что я знаю, что делаю.

Какое-то время Питер ещё держал меня, и я не знала, что больше кружит мне голову: не до конца излеченное истощение, волнение при мыслях о грядущем призыве – или осознание, что моих щёк касается его дыхание, вырывающееся из гневно приоткрытых губ.

Затем он всё-таки разжал руки, позволив мне опереться на столешницу.

– Я буду с тобой, – коротко сказал Питер, отворачиваясь к плите.