Когда здесь была Марни

На другой день Анна проснулась рано поутру, чувствуя себя небывало счастливой. Она выбралась из дому еще прежде, чем миссис Пегг зашевелилась у себя в спальне. Подумать только – сегодня она идет за грибами вместе с Марни! Бегом, с развевающимися на ветру волосами, промчалась она по дороге вдоль берега. Через перекрестки, мимо ферм, где уже доили коров. Утро было роскошное, аж дух захватывало. Ярко светило солнце, дул свежий и теплый юго-западный ветер. В нем совсем не было зябкости, лишь запахи моря, лугов, болотных трав.

Добравшись до ряда коттеджей с еще задернутыми занавесками, Анна ненадолго остановилась отдышаться. Заглянула через забор в чей-то палисадник – полюбоваться георгинами и гладиолусами. Как раз в это время ветер неожиданно стих, и она услышала низкий, полнозвучный бой часов внутри дома: семь ударов. Это был такой уютный, домашний звук, что невольно вспомнились воскресные вечера, вареные яйца к чаю, мед, горячие лепешки… Анна даже на мгновение выпала из реальности, забыв, где находится и куда собралась. Потом ветер задул снова – веселый, теплый, задорный… И она опять побежала, радуясь про себя, что не обязана сидеть взаперти, в духоте, в четырех стенах.

Выскочив на дальнюю дамбу – длинную, поросшую травой насыпь, тянувшуюся до самого моря, – Анна остановилась и начала высматривать Марни. Той пока было ни слуху ни духу.

Анна, озираясь, пошла вперед по дамбе. Ее удивляло, как, оказывается, далеко было видно отсюда. Справа поодаль было поле, там паслись коровы. Они казались деревянными игрушками в пятнах черной, белой и бурой краски. Слева высилась мельница. В ярком утреннем свете старый ветряк тоже казался ярко раскрашенной игрушкой. А прямо впереди раскинулось окутанное жаркой дымкой болото и за ним – синяя полоса моря.

Где же Марни?

Накатило разочарование. Анна села в траву, среди полевых цветов, и стала всматриваться в далекие луга. Сейчас она заметит голубое пятнышко, движущееся на зеленой равнине, – платьице Марни, – и поймет, что все снова в порядке. Та доберется к ней минут за десять, если припустит бегом… но все равно все будет в порядке. Марни сдержит слово. Обязательно сдержит!

Рядом зашуршала трава, потом долетело что-то вроде смешка. Анна оторвала взгляд от луговины – и увидела Марни, улыбавшуюся ей снизу, со склона.

– Ты так торжественно вглядывалась… – сказала ей Марни. – Что высматриваем? Грибы в небесах?

– Боже милостивый! – ахнула Анна. – Ты как тут оказалась? По волшебству?

Говоря так, она уже сообразила, что Марни, должно быть, попросту затаилась по другую сторону дамбы – и переползла на животе, чтобы ее удивить. Такое уж свойство было у Марни: возникать прямо рядом, когда Анна ее ну никак не ждала.

– Хватит зевать, пошли грибы искать!

Марни схватила ее за руку, и они вдвоем побежали вниз, в поле. Волосы развевались, в ушах свистел ветер. Его порывы ощутимо толкали девочек, едва не сбивали с ног: казалось, с ними играло большое доброе существо. Марни, оказывается, знала самые грибные места. Вдвоем они быстро наполнили два бумажных мешка, которые Анна захватила с собой.

Тогда они вновь улеглись на склоне и стали смеяться.

– И как только ты каждый раз угадываешь, где они сидят? – спросила Анна. – Я, например, вот этих маленьких даже и не видела, пока чуть не наступила!

– Ну, мне грех не знать, где тут что. Я же тут давно.

– Везет тебе, – позавидовала Анна. – Насколько давно?

– Да каждое лето. Сколько себя помню.

Наблюдая за Марни, Анна видела, что у нее были глаза цвета моря, а волосы, сдутые ветром на лицо, – как сухая трава на дамбе, только светлее. Анне казалось, она никогда не видела девочки красивее. У нее самой были темные волосы и загорелая кожа: уродство да и только. По сравнению с ней я и правда ведьма, подумала она и с новой силой возненавидела свою внешность.

– Ты что так вдруг помрачнела? – спросила Марни. Она обнаружила на склоне дамбы ямку и уютно устроилась в ней. – Лезь сюда, тут заветрие!

Они лежали бок о бок, посасывая травинки. Ветер шумел у них над головой, почти не ероша волос. В наступившей тишине Анна пробормотала:

– Ты такая счастливая… Я бы хотела быть как ты!

– Почему?

Анна хотела ответить: потому, что ты красивая, богатая и милая, потому, что у тебя есть все, чего нет у меня… Однако произнести это вслух как-то не получалось. Наверное, потому, что прозвучало бы очень уж глупо. Она хмуро жевала свою травинку – и не отвечала.

– Расскажи мне теперь, кто это хотел избавиться от тебя и почему, – сказала ей Марни. – Твои родители не любят тебя, что ли?

Анна мотнула головой:

– У меня нету родителей. Я… ну, я типа приемная. Я живу с мистером и миссис Престон. Я их называю дядюшкой и тетушкой, хотя это не так…

– Ай, бедненькая! Они, наверное, жестокие? – произнесла Марни едва ли не с надеждой.

– Нет. Они ко мне очень добры… Она, во всяком случае. Его-то я не особенно вижу, он весь такой занятый… Он тоже добрый, наверное. Разговаривает со мной ласково…

– А что с настоящими родителями произошло?

Анна ответила ровным, скучным голосом: