Когда желания совпадают (СИ)

— Простите, — пискнула Гермиона, чувствуя, как горло сдавливают невыносимые спазмы всеми силами сдерживаемых рыданий, — Я… я ошиблась… — резко развернувшись на каблуках, не заботясь о том, что от такого быстрого движения короткая юбка всколыхнулась вверх, совершенно не скрывая прелестей своей обладательницы, девушка как ошпаренная вылетела из ординаторской, ощущая, как первые жгучие ручейки заструились по щекам. Гермиона неслась по пустым коридорам, абсолютно не разбирая дороги, — глаза застилала соленая пелена. Каким-то чудом, она нашла выход. Все, на что хватило сил — это добраться до припорошенной снегом лавочки в пустом парке на территории больницы и… дать волю душащим слезам. Она плакала навзрыд, совершенно не думая о том, что сидит на улице практически обнаженной. Однако холод рождественской ночи брал свое: при каждом всхлипе из горла вырывался белесоватый пар, а тело превратилось в одну сплошную ледяную глыбу.

Внутри вперемешку с болью разливалось абсурдное чувство облегчения и радости — по крайней мере, она здесь одна. Никто не увидит ее позора, ее истерики. Никто…

Едва уловимый шепот за спиной заставил поежиться и обернуться. В шаге от девушки стоял… Северус Снейп. И только тут Гермиона почувствовала, как по ее измученному телу разливается тепло — бывший профессор наложил на нее согревающие чары. Нахмурившись, Снейп протянул Грейнджер большую чашку, практически силой разжимая судорожно сжатые девичьи пальчики, заставляя ощутить жар нагретого фарфора.

— Пейте, — Гермиона вздрогнула от звука его голоса — она уже и забыла, насколько он глубокий и такой… бархатный, насыщенный… — Пейте, Вам нужно согреться, — настойчиво повторил Снейп.

Под внимательным прищуром антрацитовых колодцев невозможно было не послушаться. Горячая жидкость ворвалась в горло, обжигая, заставляя болезненно поморщиться.

— Я перенесу Вас домой, — непрекословно проговорил Снейп, обхватывая ладонью хрупкий локоток.

Грейнджер хотела возразить, но не успела, потому что ее уже затянуло в трансгрессивную воронку, а когда девушка опомнилась, то осознала, что стоит перед дверью в их с Роном квартиру.

— Примите горячую ванную, — холодный голос позади заставил вжать голову в плечи. Было жутко стыдно: все-таки нашелся зритель ее слабости и отчаяния.

— Откуда… — Гермиона хотела спросить, откуда Снейп знает адрес, но тихий хлопок за спиной ознаменовал, что она осталась одна. Пожав плечами, девушка пришла к выводу, что просто Снейп, как истинный начальник, знает все о своих сотрудниках. В том числе и адрес.

Ванную она так и не приняла. Натянув на замерзшее тело теплые джинсы и свитер, подкрепляя переохладившийся организм новыми дозами горячего кофе, Гермиона принялась за сбор вещей. Рон появился лишь к обеду. На прямой вопрос он, не увиливая, дал прямой ответ. Так они поставили жирную точку в их отношениях.

И все бы ничего, вот только к вечеру у Гермионы поднялась температура. Проведенное на морозе время в одном тонком платьице не могло остаться без последствий. Так Грейнджер оказалась в Мунго с воспалением легких. Рон к ней ни разу не заглянул за это время, да она и не жаждала видеть его самовлюбленную физиономию. И вроде бы самое время было поддаться унынию, вот только… каждое утро на прикроватном столике оказывалась темно-коричневая чашка с невероятно вкусным кофе. Вдыхая божественный аромат и ощущая терпкий вкус на своем языке, Гермиона понимала, что ее губы сами собой складываются в улыбку. Она со странной нежностью и благодарностью думала о человеке, проявившему эту непонятную заботу… Или же он просто хотел напомнить о себе. Как бы там ни было, но Северус Снейп ни разу не оказывался в ее поле зрения во время бодрствования, а зайти к нему в кабинет и поблагодарить Гермиона так и не решилась — слишком свежа была в памяти Рожественская ночь.

А после выздоровления начался один из самых отвратительных периодов в жизни: пришлось почти месяц прожить в обители гостеприимных Поттеров, выслушивая по десять раз на дню от взбешенной Джинни, какой же ее братишка моральный урод. Несколько раз появлялась Молли с заплаканными глазами и, заламывая руки, уверяла, что еще не все потеряно, а Гермиона едва сдерживалась, чтобы не заорать в голос от наваливающихся отчаяния и злости: ну, как эти люди не понимают, что своими бесконечными напоминаниями делают только хуже?!

А квартира, которая должна была стать спасением для ее разбитого сердца, все не желала находиться…

Пришлось потратить тридцать дней и кучу нервов, но она наконец-то была избавлена от излишней опеки. Взяв отпуск, Грейнджер прорыдала в своей новой обители три дня, но быстро осознала, что если так и дальше пойдет, то она рискует сойдет с ума, поэтому уже через 72 часа вернулась на работу, с особым рвением хватаясь за очередные головоломки, только чтобы заглушить пугающую, гнетущую пустоту где-то в районе сердца.