Когда жёлтый карлик выходит на охоту

Я очень о многом успела поразмыслить. О том, что у каждого цинизма есть естественные ограничители, и рано или поздно любой циник столкнется со своими — и это не значит, что он станет качественно хуже или лучше… он просто станет другим. И возможно, не тем, кто способен беззастенчиво использовать других или совершать любую подлость ради собственного блага, но тем, кто может себя поставить на место другого. Как я теперь ставила себя на место Сергея или нашего прыщавого отличника. Или многих других людей, которым не посчастливилось оказаться на моем пути. Они, встретившиеся с цинизмом в моем лице, наверное, теперь стали чуть холоднее, как я — чуть теплее. Каждый двигается к золотой середине. Кроме Антона — и я до сих пор не могла перестать восхищаться его целостностью и неуязвимостью.

В голову лезли и кем-то давно вбитые представления о том, что притягиваться должны якобы только противоположности. Но как утверждал Руслан, никаких правил, если соприкасаются две разные вселенные, быть не может. Да и сам он со своей Ольгой наглядно доказывал, что исключения имеют право на существование. Если перечислить все параметры, по которым мы с Антоном должны были бы оказаться вместе, то колонка «против» однозначно бы победила. А в «за» я смогла бы вписать единственное слово: «хочу». Любить его, быть любимой им, ссориться с ним, мириться с ним, родить ему трех наглых детишек, к воспитанию которых обязательно необходимо было бы привлечь Ольгу, чтобы у тех появился хоть малейший шанс вырасти порядочными людьми… И иногда, в минуты слабости, казалось, что этого вполне достаточно.

Я много думала и анализировала каждое событие в своей жизни, но дольше всего я смотрела на календарь без единой мысли в голове. Лишь середина июля, так что жары еще будет предостаточно. Впереди еще масса времени, чтобы определить для себя направление — вернуться в состояние Снежной Королевы или научиться жить с растаявшим сердцем.

Но Антон мне не дал возможности достигнуть дзена, как всегда, нагло разрушив все мои планы на умиротворение.

Конечно, я сразу узнала его машину, когда возвращалась с очередных посиделок с Дашкой. Влетела в дом задыхаясь.

— Доча, что случилось? — мама подскочила на месте.

Я отодвинула занавеску и в вечернем сумраке увидела, что автомобиль остановился прямо перед домом — скорее всего, он не мог меня заметить, но уже провел социологический опрос среди местного болтливого населения о расположении моего дома. Отпрянула от окна, когда он вышел из машины, неуверенно оглядываясь по сторонам.

— Антон приехал, — сообщила я шепотом, хотя сердце рисковало пробить ребра изнутри. — Сиди тихо. Нас нет дома!

— Антон? — она почему-то шептать не собиралась. — Ну наконец-то! А то я уж думала, что ты тут свихнешься или меня с ума сведешь.

— Тихо ты! — я даже взвизгнула.

В дверь тут же громко постучали. Я прижала палец ко рту, призывая мать к порядку.

— Бубликова! Открывай давай!

— Антон! — мама предательски счастливо закричала в полный голос. — Она тут!

— Выходи, сказал! — он заорал со злостью. — Поговорить надо!

Я смотрела на мою самую любимую женщину, которая только что всадила мне нож в спину, круглыми от шока глазами. Пришлось отвечать:

— О чем?

Он рассмеялся — наверное, я преувеличила степень его ярости:

— Открой, Алин. А то я окно выбью.

— Не надо окно выбивать! — снова вмешалась неугомонная родительница. — Доча! Открой уже! Соседи слышат!

Но я не была готова! И слишком сильно радовалась тому, что он здесь.

— Как ты нашел меня? — я специально даже Ольге не говорила, откуда родом. Она бы не удержалась и после непродолжительных пыток сдала бы меня. А Антон вообще никогда об этом не спрашивал.

— Деканшу твою выловил, — он говорил теперь совсем спокойно.

— И она просто так тебе дала мой адрес? — не поверила я.

Он выдохнул так громко, что даже через дверь было слышно.

— Не просто так, а за реструктуризацию задолженности. Мы там с ней чуть не убили друг друга, когда она у меня еще и пять процентов пыталась урвать. Но я не сдался! Гордишься мной?

Я не сдержала смешок.

— Алина, открой, — теперь его голос стал даже мягким.

Сердце перестало стучаться наружу. Вообще перестало. Он приехал — он нашел меня, потому что для него это было важно. А я ошибалась, считая, что он забудет обо мне на третий день. У нас с ним будет что-то очень значимое и, возможно, не такое кратковременное, как мы оба предполагали. Настроение взметнулось до уровня «зашкаливающая вредность»:

— Не открою!

— Алин… Мне нужно тебя увидеть. Я… ну… давай, что ли, встречаться? Опять.

— Проси моей руки! — я просто не могла удержаться, чтобы не добить его. — У моей матери! Она как раз, по случаю, тут.

— А… на кой черт мне твоя рука? — он опешил. — Можно, я попрошу все остальное, без руки? Мама Алины!

Мама отчего-то ухохатывалась.

— Светлана Сигизмундовна, — подсказала я ему.

— Светлана Симигиз… — он запутался в слогах. — Теща! Не могли бы вы впечатать своей дочурке пенделя и открыть мне дверь?

— С удовольствием! — ответила та и отпихнула меня.