Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

— Во главе каждой платформы будет стоять не только менеджер старой школы, но также ментор, — объясняет Роуз, посылая нам лучезарную улыбку, в то время как мы, сидя на пластиковых стульях, заинтересованно внимаем. — Мы переходим к новой корпоративной культуре, где каждый будет сознавать свою значимость и иметь широкие возможности для карьерного и личностного роста.

— Что, по-твоему, это означает в нашем случае? — шепчу я сидящей рядом Белинде.

— Ни малейшего понятия, — бормочет в ответ она. — Я впервые об этом слышу. Думаешь, тебе по-прежнему придется разруливать для нее казусы с лобковыми волосками?

— Может, этим будет заниматься одна из новоиспеченных инновационных платформ? — ухмыляюсь я.

Роуз интересуется, у кого есть вопросы, и мы снова поворачиваемся лицом к ней. Белинда вскидывает руку. Она — особа активная и энергичная, которая отлично бы подошла на роль нападающего в нетболе.

— Да, Белинда? — говорит Роуз.

— В связи с курсом на прием только молодых людей непременно возникнут вопросы.

— Э-э, да, конечно, — Роуз коротко кивает.

— Мы не можем допустить, чтобы нас обвинили в дискриминации, — добавляет Белинда.

— Разумеется, нет. — Роуз посылает в зал очередную лучезарную улыбку, очевидно, призванную замаскировать панику («Об этом-то я не подумала!») и побыстрее свернуть тему.

— Вы планируете запустить программу найма выпускников высших учебных заведений? — спрашивает Белинда.

— Не настолько формально, — весело говорит Роуз. — Я просто ищу способы привлечь молодые креативные умы, чтобы встряхнуть компанию.

— О’кей. Но будет ли кадровая служба заниматься организацией…

— Все будет сделано очень деликатно, — с ноткой нетерпения говорит она, что явно означает «Отвали, кадровая служба!».

— Но что, если люди постарше, которые уже работают здесь, захотят принять участие? — упорствует Белинда.

— Как я уже сказала, — перебивает Роуз, улыбка которой становится натянутой, а тон голоса — жестким, — мы стремимся создать свежую молодую команду, а это будет во благо всем.

Белинда бросает на меня разочарованный взгляд, а Роуз быстро переходит к следующим вопросам.

— Итак, что я планирую делать дальше, — заключает она с сияющими глазами, сцепив руки перед собой, — это побеседовать с каждым из вас на тему о том, каким может быть ваш вклад в новое светлое будущее «Флаксико». Спасибо вам всем за уделенное время. Надеюсь, сегодняшняя встреча была полезной и конструктивной.

Когда мы выходим из конференц-зала, Белинда снова быстро смотрит на меня. Сотрудники, встревоженно переговариваясь, разбредаются по своим отделам. Я прикидываю, уж не это ли на самом деле имела в виду Роуз: «А главное — мне нужно принять решение, будете ли вы трудиться здесь дальше или нет». Хотя мы с ней отлично ладим, порой она увольняет сотрудников по самым хлипким поводам, совершенно игнорируя обязательную процедуру устного и письменного оповещения. Я надеюсь, она понимает, что я добросовестный работник, и что бы ни случилось, а без личного помощника ей не обойтись, но каким боком я могу вписаться в новый режим, этого я не знаю. И никак не могу остаться без работы в текущей ситуации.

Ранние часы вторника, 30 июля

Хотя мне неприятно это признавать, но в одном Энди был прав: это действительно как просыпаться в болоте. 3.27 утра. Я лежу в кровати, потная насквозь, а сердце отчаянно колотится из-за переживаний о том, что будет на работе, и, в частности, как я теперь, пробудившись в неурочный час, снова усну.

Пора бы мне привыкнуть к тому, что просыпаюсь мокрая, как мышь, и будит меня именно гиперактивность потовых желез, а не автосигнализация или собачий лай. Такое безумное потоотделение — просто дефект конструкции: оно не потому, что я истязаю себя в спортивном зале, а потому что спокойно себе лежу.

По крайней мере, так бывает с теми из нас, кому не суждено преодолеть климакс «на всех парах». У женщин он проходит по-разному. Мне кажется, что Эстелл Ланг вообще не потеет. У нее, вероятно, даже пор нет — и это довольно несправедливо, потому что мои хорошо просматриваются из открытого космоса, как огромные кратеры. В последний раз, когда я подступилась к продавцу-консультанту косметики в торговом центре, она оптимистично посоветовала «заштукатурить» их, как дырки в стене.

Незадолго до четырех утра я встаю, переодеваюсь в сухую пижаму и разглядываю в зеркале в ванной свою мертвенно-бледную физиономию. На подбородке вылез очередной волос. Я уже привыкла к ним и встречаю почти как добрых приятелей, но этот, по крайней мере, еще в зачаточном состоянии. Меня достают эти мерзкие гадины, которые раскачиваются на ветру черт знает сколько времени, и ни одной собаке не приходит в голову мне об этом сказать.

Потом я забираюсь обратно в постель и растягиваюсь на уцелевшем сухом участке. В этом, пожалуй, плюс быть брошенной ради другой женщины.

По крайней мере, в кровати есть где развернуться.

Глава тринадцатая

Среда, 31 июля