Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

— Хотела бы я так, — заявляет Айла, которая сохранила очень хорошие отношения со своим бывшим. — Мой старшенький желает, чтобы я писала за него эссе по английской литературе. В пятьдесят два года радостей мало, и корпеть над символизмом в «Макбете» — явно не из их числа.

— Ты просто чудо, — говорю я, нимало не кривя душой. — Они уверены, что ты способна все сделать и уладить, и полагаются на тебя во всем.

— Но почему я всегда даю себя запрячь? — Она откидывает назад свою короткую белокурую гриву. — Я по-прежнему пытаюсь заставить их есть овощи. Это смешно. Моему старшему восемнадцать. — Айла поворачивается к Пенни: — Ты когда-нибудь так заморачивалась? Тебе случалось измельчать в блендере стручковый горох для соуса к спагетти?

— Нет, — смеется Пенни, — потому что я была в здравом уме.

И затем, разумеется, я уговариваю ее рассказать им про «Райское наслаждение» и пробежки голышом по библиотеке, что вызывает гомерический хохот.

— Ты просто отрада для души, — говорит Айла, вытирая глаза. — В наше дни люди настолько серьезно относятся к родительским обязанностям. Мы не просто воспитываем детей и надеемся на лучшее. Мы растим их в атмосфере такой опеки и внимания к деталям, точно будущее человечества зависит от того, насколько хорошо мы с этим справимся.

— А чем сейчас занимается Ник? — спрашивает Шелли.

— Снимает документальное кино, — отвечает Пенни.

— Ого, и о чем?

— Обо всем, что его волнует. Он обосновался в Окленде — женился на новозеландке, но их брак продолжался недолго. Он скоро приезжает… — Пенни бросает на меня искоса взгляд, который я предпочитаю игнорировать.

— И как он пришел к этому? — спрашивает Айла.

— Он научился снимать кино сам, — с редкой для нее ноткой гордости говорит Пенни. — Одолжил аппаратуру у приятелей, еще давно. Ник очень целеустремленный и отличный профессионал.

— Он учился в университете? — интересуется Шелли.

— Возможно, — она пожимает плечами.

— Пенни! — восклицаю я, понимая, что она нас разводит, когда со смехом принимается доливать вино в бокалы. Ей отлично известно, как меня бесит ее подход к материнству («благотворное невмешательство», как она выражается).

— Девочки, а давайте-ка поедим, — предлагает она. — Мне срочно требуется закусить, а не то дело примет дурной оборот. Чем они тут кормят?

Ясно, что в наши годы чипсы с орешками — не вариант, но мы с облегчением обнаруживаем, что здесь подают тапас, и скоро весь столик уставлен тарелками с аппетитной едой.

— Разве Энди живет не здесь? — спрашивает Шелли, когда мы принимаемся налегать.

— Угу, вроде бы. У меня все еще нет его адреса. Он страшно скрытничает на эту тему.

— Почему? — хмурится Айла.

— Честное слово, без понятия.

— Ты должна разузнать, — поворачивается ко мне Пенни. — Позвони ему под каким-нибудь предлогом. Мы можем завалиться к нему всем скопом, — она злорадно ухмыляется.

— Думаю, он сейчас на пути к Лох-Файн или уже приехал. А там очень плохо ловит.

— А ты попробуй, — настаивает Пенни. — Скажи, что тебе требуется его адрес, пока он в отъезде.

Я смеюсь и отпиваю вина. До меня вдруг доходит, какая я счастливая — сижу себе с подругами в такой чудесный день, домой мчаться не надо и отчитываться мне не перед кем. Иззи прекрасно проводит время — мы болтали по телефону и Джулз уже отправила фотографии, где девочки играют на берегу озера. Хотя на работе царит неясность — Роуз до сих пор не озвучила, что она припасла для меня, — мне не о чем переживать. Я взяла себе за правило ценить то, что имею, и гнать поганой метлой из головы мыслишки про Энди и его новую пассию.

— Я знаю, — вдруг заявляет Шелли. — Скажи ему, что тебе надо переслать ему важные письма. Скажи, что иначе ты боишься их потерять.

Я морщу лоб и задумываюсь.

— Звучит не очень убедительно.

— А ты рискни, — уговаривает она. — Ну, откажется он, и что с того?

И я отправляю ему бестолковое сообщение, которое, судя по мгновенному ответу, приводит его в замешательство: «Это может подождать? Только приехал. Привет от всех».

— Сколько времени набирать адрес? — интересуется Шелли.

— Он просто от тебя отмахивается, — замечает Пенни. Она хватает со стола телефон и принимается жамкать на кнопки.

— Пенни! Что ты делаешь?

Она с сияющим видом возвращает мне телефон. Надо отдать ей должное, ее метод оказывается более действенным, чем мой, потому что в ответ на требовательное «ДАЙ СВОЙ АДРЕС!» послушно приходит: «ул. Киннертон, 19, кв. 1/2».

— Ну что? — ухмыляется Пенни, когда мы расплачиваемся по счету. — Мы в двух шагах, так что было бы глупо не зайти. Погнали?