Когда звезды чернеют

— Пожалуйста, не рассказывайте ее родителям, что это я вам сказал.

— Мы обещаем тебе абсолютную анонимность, — заверяет Уилл.

— Об этом я и говорила, Грей. Именно так ты можешь помочь Кэмерон.

Грей надолго замолкает. Его руки лежат на бедрах. Наконец он говорит:

— Кэмерон начала вспоминать всякие штуки из прошлого. — Последнее слово застревает у него в горле. — С того времени, когда она была маленькой.

— Какие штуки? — мягко спрашиваю я.

— Вам нельзя рассказывать об этом ее родителям. — Грей закрывает глаза, потом открывает их, готовясь расплатиться за правду. Я чувствую его страх и тревогу. Мы просим его вытащить наружу самые мрачные тайны Кэмерон. — Вы должны пообещать мне.

Мы с Уиллом киваем.

— Она хотела начать принимать контрацептивы. Она не собиралась заниматься сексом или еще чем. Даже не думала об этом. Оказывается, это просто очень полезно для кожи.

— Так и есть, — говорю я. — Многие девушки принимают противозачаточные именно по этой причине.

— В общем, она попросила меня съездить с ней в бесплатную клинику. Мы поехали на автобусе в Форт-Брэгг после школы, пару недель назад. Вроде такая стильная взрослая штука…

— Продолжай, — подбадриваю я. — Вы поехали в бесплатную клинику.

— Верно, но врач не стала выписывать рецепт без полного осмотра. Когда Кэмерон вышла, она молчала. Вся закрылась. Я спрашивал, что случилось, но она не говорила, пока мы не проехали полпути назад на автобусе. Это было ужасно.

— Что ужасно? — спрашивает Уилл.

— Медсестра сказала, что у нее шрамы. — Его лицо застывает, потом сморщивается. Проходит минута, прежде чем Грей в силах продолжить. — Типа, у нее там, внутри.

Я чувствую, как меня выворачивает наизнанку.

— Она когда-нибудь упоминала при тебе своего дядю? Дрю Хейга?

Грей мотает головой.

— По-моему, нет.

— А кого-то еще? Мужчину… Думай, Грей.

— Не было никаких мужчин. Кэмерон ни о ком мне не говорила. После того дня она снова замкнулась и больше не говорила со мной об этом.

Грей просто ребенок. Конечно, он чувствует себя беспомощным, но так чувствовала себя и Кэмерон. Иначе она оперлась бы на него, на своего лучшего друга. Она бы сказала ему, если б у нее нашлись слова.

— Ты поступил очень храбро, рассказав нам все это, — наконец говорю я. — Это может быть очень важно, Грей. Я думаю, какой-то человек когда-то причинил Кэмерон вред. Этот человек мог снова появиться в ее жизни, или же она встретила кого-то нового, ставшего ей близким. Не вини себя за то, что не знаешь, как исправить ситуацию. На самом деле такого способа просто нет. Понимаешь?

Грей кивает. Я вижу, как ему тяжело простить себя.

— Ты дашь нам знать, если вспомнишь что-нибудь еще? Что угодно? — спрашивает Уилл.

Придвигаюсь к креслу, на коленях, протягиваю руку.

— Грей?

— Да?

— Ты ни в чем не виноват.

Глава 22

Мы с Уиллом возвращаемся к машине молча. Садимся в нее, но он долго не заводит двигатель. О мое стекло трется ветка эвкалипта; плотные зеленовато-серые листья кажутся набухшими, усеянными жемчужинами дождя.

Хэп всегда называл их «жвачными деревьями». Как-то он рассказал мне, что в одной только Австралии есть больше семисот разновидностей жвачных деревьев и что в жаркую погоду смесь из их испарений создает особый туман. Голубоватую дымку. Семьсот с лишним разновидностей! А вот человеческие жизни, похоже, обречены повторять заново одни и те же ужасные цепочки событий. Как будто история может идти только одним путем.

— Такие шрамы всегда подразумевают сексуальное насилие? — наконец спрашивает Уилл.

Я не удивлена ходу его мыслей. Даже после того, как он видел, насколько был расстроен Грей.

— Не всегда. Это запутанная тема. Многие источники говорят, что такого рода шрамы не позволяют сделать однозначный вывод. Другие считают, что большинство медиков либо не понимают, что видят, либо не хотят открывать эту дверь. Для меня главное — реакция Кэмерон.

— Ты о том, что она замкнулась?

— Да. Думаю, она очень глубоко зарыла эти события.

— Не знаю, о чем только думала та медсестра. Абсолютно безответственно вываливать такую бомбу на ребенка.

— Ну, тут все непросто. Практикующие медики видят много разного. Возможно, безответственным было бы не сказать.

— Тут есть какая-то правовая проблема? Клиника не должна была предупредить родителей Кэмерон?

— В Калифорнии такого рода огласка не требуется — по крайней мере, сейчас. Что нам следует делать с этой информацией? Может, просто придержать ее? Особенно пока мы не исключили Троя из списка подозреваемых… Какие результаты дал полиграф?

— Никаких расхождений. Результаты Эмили интереснее.

— Как это?

— Ты же знаешь, эти штуки довольны сомнительны. Я стараюсь не относиться к ним слишком серьезно, если у меня есть хоть что-то еще.

— Верно. — Что-то в его голосе заставляет меня встревожиться. — Так что случилось?

— Она не прошла.

Рация в машине визжит, пугая обоих. Уилл берет приемник, прижимает кнопку.

— Флад на связи.

— Шериф, это Леон. Мы только что получили звонок из Гуалалы. Похоже, там пропала девушка. Шеннан Руссо, семнадцать лет. Последний раз ее видели второго июня.

— Июня? А почему это вылезло только сейчас?