Когда звезды чернеют

Мне больно за нее, за эту девушку, которую я никогда не встречала, но знаю. Она пережила жестокость, предательство, страх и кражу своей души. Она пережила дымящийся, пылающий стыд и молчание, годы вынужденной амнезии. Но сможет ли она пережить то, что происходит сейчас, внутри и снаружи? Сможет ли она пережить воспоминания?

Взвинченная этими мыслями, я откладываю книгу и поэму на стойку бара и заказываю стопку виски. Выпиваю залпом, толкаю стакан вперед и показываю знаком, что хочу еще.

Барменша смотрит на меня, вскидывает подрисованные брови.

— Вы за рулем?

— Я в норме.

— Скажу вам так: отдайте мне ключи от машины — и можете выпить хоть чертову бутылку.

Я вдруг вскипаю.

— Просто налейте мне выпить. Вам какое дело?

— Кому-то же должно быть дело.

За ее бесстрастным ответом я вижу обоснованную заботу, но я о ней не просила. На долю секунды меня охватывает порыв швырнуть пустой стакан в зеркало у нее за спиной. Разбить его, что-нибудь сломать. Но вместо этого я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

— Сколько вам лет?

— Что? — Она фыркает. — Сто с чем-то дней. А вам?

— Тридцать пять. Тридцать пять и сто с чем-то дней.

— Теперь мы друзья? — женщина широко улыбается, но я чувствую, как она пытается сообразить, на что я способна и чего от нее хочу. — В декабре будет сорок.

— Вы давно здесь живете?

Она кивает.

— Вы жили здесь, когда убили Дженни Форд?

— Мы вместе ходили в школу. Она была на пару лет младше. Последнее время я часто о ней думаю.

— Из-за Кэмерон Кёртис? Я тоже.

Она все еще держит бутылку. Я вижу, как ее мозг работает над загадкой нашего разговора. Меня.

— Вы ходили в школу в Мендосино? Вы кажетесь мне знакомой.

— Вы окончили школу раньше, чем я перешла в старшие классы. Все это было давно. — Вытаскиваю из кармана двадцатку и кладу ее на стойку. — Я Анна. Простите, что так по-уродски завелась.

— Я Ванда. Ничего, видала и похуже. — Она забирает двадцатку и аккуратно засовывает ее в лифчик, как раз когда входит Уилл. — Помяни черта…

Мы с Вандой встречаемся взглядами и хохочем.

— Над чем смеетесь? — хочет узнать Уилл.

— Над твоей физиономией, — отвечает Ванда, подмигивает, и я тут же в нее влюбляюсь. Миру требуется армия таких Ванд — сильных, саркастичных, бесстрашных женщин, которые говорят, что думают, действуют прямо, без извинений и разрешений. Женщин, которые бушуют, а не вздрагивают.

— Смешно, — безжизненно говорит Уилл. — Налей мне, ладно?

Я подбираюсь в ожидании нового раунда лекции об ответственном вождении, но Ванда не так глупа. Она без лишних слов наливает ему пинту, ставит передо мной новую стопку и уходит в дальний конец стойки.

У Уилла был паршивый день. Он выпивает «Гиннесс» в две минуты, опустив плечи и сгорбившись над стойкой. Мне хочется обнять его, но я сдерживаюсь.

— Какие новости из Гуалалы?

— Чертовски тоскливые. Эта девица Шеннан по всем раскладам проблема с заглавной буквы. Постоянно срывалась в наркотики всех видов и в секс тоже. В шестом классе ее отстранили от занятий за минет в школьном туалете. По-видимому, за обеденные деньги какого-то мальчишки.

Я слышу в его голосе неприятие. Отвращение. Но поскольку я женщина, мой фильтр работает иначе. Я живу в женском теле. Я близко знакома с уязвимостью. Со всеми способами, которыми можно прикрыться, чтобы не попасть под удар. С тем, как секс может превратиться в оружие. Изнутри и снаружи.

— Продолжай.

— Когда мы говорили с ее матерью, она даже не смогла вспомнить, сколько раз Шеннан сбегала. Обычно она возвращалась через пару недель, отощавшая и с пустыми карманами. В тот последний раз она отправила записку, что уходит по собственной воле и не хочет, чтобы ее разыскивали. Штамп на письме из Юкайи, десятого июня. Иногда Шеннан говорила, что собирается уехать в Сиэтл, так что мамочка решила, что туда она и отправилась.

— Тогда почему сейчас она заявила о пропаже?

— Ты ни за что не догадаешься. — Горечь в голосе ему не идет, но, учитывая контекст, она оправданна.

— О чем?

— Ей позвонила ясновидица. Местная, Тэлли Холландер. В общем, эта Тэлли нашла Карен Руссо в телефонном справочнике и позвонила сказать, что Шеннан мертва. Сама подумай, ну кто будет так делать?

Внезапно мне становится холодно. Если случилось именно это, тут нет никакой жестокости.

— Что именно она сказала?

— Что Шеннан убили. Похоже, у нее было видение леса. Она думает, тело Шеннан там.

— Какого леса?

— Думаю, это уже за пределами ее экстраординарных способностей. — Уилл с отвращением хмыкает. — Мне она тоже звонила, сразу после исчезновения Кэмерон, и говорила такие же туманные вещи.

— Правда?.. Уилл, эти люди бывают настоящими. Пару раз у меня был хороший опыт. Тогда они на самом деле очень нам помогли. Что она сказала насчет Кэмерон?

— Что ее схватили и держат в каком-то небольшом темном месте.

— Хм. И все?

— Ага. С таким же успехом она могла отправить нас искать ее на Марсе.

Мои мысли торопливо щелкают. Трудно решить, что дальше, когда известно так мало.

— У Шеннан была машина, да? Кто-нибудь проверил ее номер?

— Не знаю. Могу спросить Дэнни, но записка была совершенно ясной. Шеннан хотела уйти.