Когда звезды чернеют

Собака подергивается у моих ног. Ей снится бег или охота. Ее теплое тело поднимается и опадает с маленькой свистящей паузой посредине.

Тэлли тоже опускает на нее взгляд, ее лицо смягчается.

— Как сверчок, правда?

«Правда», — успеваю подумать я, прежде чем собираюсь с мыслями.

— Тэлли, у нас выходит время. С каждым днем шансов на то, что мы найдем Кэмерон живой, становится меньше.

— Узнайте больше о Шеннан. Возможно, это приблизит вас к цели.

— Мои инстинкты подсказывают то же самое. У нас есть воздушная разведка, они ищут ее машину. Но речь идет о тысячах квадратных миль лесов. Как иголка в стоге сена…

— Хотя некоторые люди находят эти иголки, правда? Я думаю, это как-то сработает. В конце концов, вас притянуло сюда. Во вселенной не бывает случайностей.

— Кто вы? — снова спрашиваю я, в ушах у меня звенит.

— Я же сказала. Просто посланник.

Глава 36

— Расскажешь? — говорит Уилл, когда мы в тот же день встречаемся у «Паттерсона». Он пристально смотрит на Сверчка. Она не говорит по-английски, как и предсказывал Клэй, но с помощью Тэлли все же смогла сказать мне свое имя.

— Моя новая напарница.

Эти слова приносят мне быструю, но настоящую улыбку.

— Ты хоть отдохнула сегодня?

— Немножко, — лгу я.

Оказывается, Ванда любит собак и не позволяет мне оставить Сверчка снаружи, пока мы едим, хотя повар ругается и трясет кулаком. Ванда отмахивается от него и приносит нам ланч с блюдом дня — рыбные сэндвичи и салат с уксусной заправкой. Потом Уилл пересказывает мне свое утро с Хейгами.

— Его полиграф не выявил ничего подозрительного. У Лидии тоже ничего. Я просил Леона подробнее покопаться в прошлом. Он поговорил кое с кем в «Провиженс» и с парой соседей. Похоже, алиби Дрю подтверждается. Он работал со своими людьми, куча свидетелей. Плюс выяснилось, что обвинение в изнасиловании не настолько черно-белое. Девушке было семнадцать, а не шестнадцать, вдобавок у нее были приводы в полицию. За пару месяцев до того она подкатывала к человеку, работавшему под прикрытием, с предложением «свидания». А после той истории Дрю, похоже, отмыл все дерьмо. Ты сама видела. Он теперь император Напа-Вэлли. Образцовый гражданин.

— Я видела. — Избавиться от скептицизма в голосе не получается. — Все равно было еще что-то, когда мы с ним встречались. Не знаю… У меня такое чувство, что он не любит женщин. Что он их опасается.

— На чем это основано?

— Просто ощущение.

Уилл ждет, не скажу ли я что-то еще, но мне больше нечего сказать.

— Ну, зато Трой, по всей видимости, слишком любит женщин.

— Ты имеешь в виду его ассистентку? Подружку?

— Бывшую ассистентку. Индиана Сильверстейн. Ей двадцать два года, и она не желает разговаривать. Я узнал подробности от другой женщины, которая раньше была его офисным помощником в «Парамаунте», но потребовала перевода два года назад, через полгода работы с Троем.

— Дай угадаю. Он подбивал к ней клинья.

— И многое обещал. Насколько я понял, основной состав тамошней административной команды — молодые надежды, которые пытаются сделать так, чтобы их заметили.

— Вот свинья… Но хотя бы одна из них ему не поддалась. Она что-нибудь еще сказала о своей замене?

— Только то, что Индиана собирается оставить ребенка.

— Мы можем выяснить, пытался ли он ей заплатить?

— Только с ордером, а для него у нас нет оснований. По крайней мере, пока нет. Но может, не стоит отбрасывать вариант, что у него реально есть к ней чувства?

Я тыкаю вилкой салат у себя в тарелке.

— Да ладно. В жизни не поверю.

— Может, я тоже. И что? Если Трой чертов бабник, это еще не значит, что он способен причинить вред Кэмерон.

— Это все еще может быть Дрю Хейг. Если у него есть алиби на эти двадцать четыре часа, это ничего не говорит о прошлом. Ты можешь еще раз привлечь его для допроса и расширить рамки?

— О’кей. — Уилл скручивает салфетку, будто это жгут. — Но даже если Дрю совершил насилие над Кэмерон много лет назад, его алиби закрывает ночь, когда она исчезла. Это означает, что есть еще кто-то. Возможно, друг семьи, сосед или учитель… Например, какой-то знакомый по Лос-Анджелесу, еще до переезда сюда?

— Возможно. — Внутри я киплю. У нас не хватает следов, а времени еще меньше. И я так надеялась, что мои подозрения подтвердятся… А что теперь? Кто теперь? — мне нужно подумать.

— Ну, пока ты размышляешь, вот тебе еще на подумать. Вчера в пятнадцать ноль две в квартире Марка Клааса в Саусалито звонит телефон. Марк отвечает, и маленькая девочка говорит: «Папа, это я».

— Что?

— Звонок длится меньше минуты. Она говорит, что в гостинице, но не знает, где именно. Что ее схватил какой-то мужчина, что она боится и проголодалась. Потом — отбой.

— Клаас верит, что это действительно Полли?

— Говорит, что может поклясться. Но есть нюанс. Эту линию не прослушивали.

— Вот дерьмо… Как это вышло?

— Девочка живет с матерью. Они поставили прослушку там, на номере Ив Николь. Видимо, дальше этого никто не думал.

— Если это была Полли, почему она позвонила папе, а не маме? — я не могу не задать этот вопрос. — Ведь большую часть времени она живет с мамой.

Уилл пожимает плечами.