Когда звезды коснутся Земли

«Марсиан» никто из ученых не любил прежде всего за предвзятое отношение. Те, кто согласились участвовать в проекте колонизации красной планеты, стали в своем роде первооткрывателями. Почетные звания и награды сыпались на их головы, как из рога изобилия. «Первая выжившая бактерия», «Первый симбиоз», «Первый урожай»… И во всем они были первыми, даже если на Земле не отличались особыми успехами. Быстрый старт и мировая известность – это когда-то и подкупило Агату, как и сотни других амбициозных ученых. Но официально все в один голос пели о высоких мотивах, «о новой ступени эволюции, на которой человечество должно доказать, что способно автономно существовать вне родной цивилизации». Вот только без регулярных поставок с Земли, речи о существовании на Марсе пока и не шло вовсе.

Именно поэтому, когда такой молодой и неприлично именитый Дилан Хобстер начал свою речь, его встретила настороженная тишина и недоверчивые взгляды глав подразделений Ньюстоуна. А Томас даже поймал себя на том, как невольно сжались кулаки и заходили желваки на лице. Драки он никогда не любил, старался всегда справляться со своей агрессией, но последнее время зачастил на тренировки по виртуальным единоборствам. Сейчас как никогда хотелось отработать полученные навыки в реальности.

‒Что, нервишки шалят? – неожиданно накрыл его напряженную руку Льюис Декорт, одновременно сверкая отполированной лысиной и хитрыми раскосыми глазами, чем-то напоминающими кошачьи. – Хотя бы иногда пар следует выпускать, Томас, а не держать все в себе, – продолжил он ненавязчивым шепотом, одновременно кивая Хобстеру и улыбаясь Нортону, всем видом проявляя неравнодушие к урожаям сахарной свеклы на Марсе.

‒Я ж не чайник, Льюис, чтоб пар выпускать, ‒ отшутился Томас, расправив плечи и пытаясь немного расслабиться.

Но стоило взглянуть на Агату, а главное, на то, какими сияющими глазами она всюду сопровождает гиперактивного Дилана, который патологически не умеет стоять на месте, как пар готов был пойти из ушей.

«Возможно, старина Льюис в чем-то и прав», ‒ подумал Том и тот, словно прочитав его мысли снова заговорщически зашептал:

‒А полетели с нами на озера?! Ты, я, Зиппер, еще пара нескучных ребят. Погоняем на водных скутерах, уток постреляем.

‒А разве это не запрещено законом? – удивился Томас, абсолютно точно будучи уверенным, как и любой житель Ньюстоуна, что все дикие птицы и животные находятся под защитой закона, а охота, как и ношение оружия, строго запрещены.

‒Расслабься, Донахью, ‒ по-дружески толкнул его плечом Льюис, ‒ кому, как не главе природоохранного департамента знать о таких вещах? Нам, кстати, оружие положено законом, так что не дрейфь! ‒ с гордостью заявил он. ‒ Вдруг, пока я в полях численность уток отслеживаю, на меня гризли нападет? А от двух подбитых селезней с этими крякалками ничего не случится. Будь уверен, их и так уже со всеми защитными мерами развелось больше, чем людей.

‒ Спасибо, Декарт, но не в этот раз, у меня свои планы, ‒ вежливо отказался Том, не желая ради забавы участвовать в незаконном умерщвлении уток.

«Лучше выпущу в горном домике еще пару десятков клонированных пчел, вдруг вернутся?» ‒ решил для себя Томас и нашел особую гармонию в том, что совсем скоро покинет этот шумный зал и лицемерных людей, которые своими перешептываниями и соболезнующими взглядами за один час вывернули наизнанку и истоптали все его светлые чувства.

«Знаю я твои планы, опять все выходные проторчишь в лаборатории, как старый плесневый пень», ‒ насмешливым взглядом ответил Льюис и тут же вместе с другими активно зааплодировал Хобстеру, который все продолжал свое фееричное выступление об успешном симбиозе сахарной свеклы с марсианской бактерией, выделенной им из выдержанного в специальных условиях навоза.

И чем дольше Томас слушал выступление Дилана, тем больше тот его бесил. И не тем, что был ужасен, а как раз наоборот. Непривлекательный с первого взгляда мужчина умел так хорошо расположить к себе, что к концу речи недоверчивые главы департаментов оглушили его овациями и хвалебными отзывами. Теплый и пронзительный взгляд его голубых глаз, подкрепленный радушной кривоватой улыбкой, рано или поздно влюблял в себя каждого, даже вопреки воли самого человека. Это и пугало больше всего.

Как только аплодисменты отгремели, а праздничное заседание объявили закрытым, все его участники ринулись к Дилану Хобстеру, чтоб пожать руку марсианской легенде, выражая свое уважение. И лишь доктор Донахью нетерпеливо подскочил с места, как если бы все это время сидел на раскаленных углях, и ускоренно направился к выходу.