Когда звонит колокол (ЛП)

Из ванной не доносилось ни звука: не было привычного шуршания и шорохов, и, если бы она не знала, что у него был отличный слух, она бы подумала, что он пропустил ее предложение.

— Она знает, что я сбежал?

Гермиона вздрогнула.

— Вероятно. Она получает газету.

Послышался шорох одежды, но только на мгновение.

— Почему мою мать скрывают от публики? Сразу после войны ей дали только год условно.

— Это ее выбор. Она может появляться на публике и тому подобное, но я не знаю, хочет ли. Гарри сказал мне, что она просила не разглашать ее адрес, но я считаю, что это было больше из-за предосторожности, чем из-за отказа от встреч. Сам дом не является секретом, но о нем ничего не известно общественности, и он охраняется Министерством…

Несмотря на небезупречное прошлое Нарциссы Гарри никогда не забывал, что той ночью в лесу она спасла ему жизнь. Гермиона слышала, что жилье в Министерстве для Нарциссы всегда оплачивал кто-то, кроме Малфоев, и ходили слухи, что об этом позаботился сам Гарри. Гермиона не могла винить его за это. Даже Рон отреагировал на эту новость только жесткой линией рта и требованием передать соль.

— Ты, разумеется, не можешь упоминать о Задании или даже намекать на то, что письмо было написано позже, чем в мае…и я не буду его читать. Я передам его прямо Гарри, а тот частным порядком и совершенно приватно отдаст его Нарциссе. Я вообще не буду смотреть на него, я обещаю.

Даже если искушение будет сильно.

Гермиона знала, каково это быть оторванной от родителей и столкнуться с чем-то гораздо бóльшим, чем она сама. Его мать не забыла сына, и Малфой заслужил право общаться с ней единственным доступным им способом. Последний раз, когда она видела своих родителей перед тем, как отправиться на поиск крестражей, ее палочка была направлена им в затылок — Гермиона полагала, что зал суда был ненамного лучше в качестве последнего воспоминания. Если это то, что ему нужно, она это сделает.

Из ванной по-прежнему не доносилось ни звука, и Гермиона вернулась на кухню, заняв свое привычное место.

18 октября, 16:34

Русалки затягивали ее под воду, и Гермиона отбивалась, ощущая, как чешуя врезается в кожу ее ног. Длинные пальцы обвили ее руки и голову, и она забилась сильнее, пытаясь вырваться. Свет солнца начал меркнуть, а затем все стало темно.

Она закричала, когда русалочьи ногти вонзились в ее кожу, в кости, сквозь кости. В черноте мелькнуло зеленое пятнышко, которое превратилось в свечение. Она знала, что это дно светится зеленоватым, и потянулась к нему. Ее руки были исполосованы чешуей и зубами, и вода вокруг начала окрашиваться в красный. Ее протащило сквозь туман к зеленому свечению, и она увидела сотни мертвых тел, лежащих на морском дне. Они смотрели на нее темными пустыми глазницами и синими лицами, и она не могла дышать, онанемогладышатьонанемогладышать…

22 октября, 11:11

Гермиона натянула мантию, глядя на разноцветные листья, которые шуршали и царапали окно снаружи.

— Я вернусь до того, как ты уйдешь.

— Ты уходишь сейчас?

Его голос выражал полнейшее безразличие.

— Когда Личер выйдет из душа. Он всю ночь был на какой-то операции, так что не продержится долго. Я вернусь через…

Из ванной раздался крик, и Гермиона выхватила палочку, нацеливаясь на дверь. Она бросила взгляд на Малфоя, приказывая ему оставаться на месте и молчать, и увидела, как тот ухмыляется. Она вернула на место занесенную для шага ногу и покачала головой.

— Что?

— Вода через десять минут становится холодной.

Гермиона развела руки в стороны и немного ссутулилась, застыв в странной полупозиции между готовностью к бою и осознанием сказанного.

— О…

Личер выкрикнул череду ругательств, за которыми последовало еще больше ударов, и Гермиона развеселилась, почувствовав, как в горле бурлит смех. Малфой откровенно хохотал, и это оказалось настолько заразительно, что она не смогла удержаться, несмотря на все ее усилия не смеяться над коллегой. Она посмотрела на Малфоя, его изогнувшиеся губы и искрящиеся глаза, и зашлась еще громче.

26 октября, 04:44

Лодка стукнулась о скалистый берег, прежде чем податься назад, Гермиона подпрыгнула, ожидая этого, но не имея возможности увидеть. Малфой поднялся, и она достала свой портфель из-под скамейки, прежде чем тоже встать. Она предпочитала то место, где сейчас сидел Малфой, потому что могла контролировать ход движения и спускаться последней. Однако Гермиона отвлеклась на другом берегу и винила в этом его.

Она неловко замерла, и Малфой, не дождавшись от нее движения, снял с шеста фонарь и пошел к носу. В этот момент Гермиона как раз пришла к решению спрыгнуть первой и начала поворачиваться. Малфой тоже развернулся, чтобы проскользнуть мимо нее, и портфель Гермионы ударил его по ноге. Она подняла взгляд, обнаруживая его лицо в нескольких дюймах от ее собственного. На его лоб упало несколько неровных прядей волос —дело ее рук — а глаза казались темным дымом в тени капюшона.