Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке

Хотя временные рамки у каждого преступника свои, на основании наших исследований мышления серийных убийц мы объяснили, что преступление начинается в виде фантазии в его голове и чаще всего интерпретируется как некая форма личностного и сексуального самоутверждения. Фантазия будет строиться и строиться до тех пор, пока преступник не поймет, что готов действовать в соответствии с ней. Но реальность никогда не похожа на то, что он себе представлял, из-за чего наступает разочарование и что-то вроде периода охлаждения. Затем цикл начнется снова. У данного НС, который уже убил по крайней мере один раз, несомненно, развивается конфликт между чувством собственного величия и глубоко укоренившейся неадекватностью, между ощущением нарастающего давления и собственной анонимной известности.

Чем дольше и чаще ему сходит с рук насильственное преступление, тем успешнее он будет совершенствовать свой МО, тем увереннее будет чувствовать себя в следующий раз. А значит, он станет еще опаснее.

Помимо того, что у семьи Хелмик не было телефона, могла быть и другая причина, по которой он, по-видимому, не предпринимал никаких попыток связаться с ними. Если Шари казалась ему взрослой и подходящей партнершей, убить которую ему пришлось только потому, что в противном случае он лишился бы свободы, Дебре Мэй было всего девять лет, и девочка ростом метр двадцать ни при каких обстоятельствах не стала бы для него подходящим романтическим или сексуальным партнером. Он не получил ожидаемого удовлетворения из-за ее похищения и не мог обманывать себя иллюзией, что был другом семьи и имел с ней понятные отношения. Если у него вообще было хоть какое-то ощущение собственной значимости, он должен был бы стыдиться этого преступления.

Наша цель, как мы сказали Маккарти, состоит в том, чтобы каким-то образом выманить его, пока Дебра Мэй еще жива и до того, как он сможет убить снова.

Примерно через пять часов, проведенных в конференц-зале, мы поднялись наверх, в зал заседаний, чтобы немного выпить и отдохнуть от напряженной дискуссии. Залом заседаний официально назывался бар и гостиная академии, очень популярное место после рабочего дня. Мы продолжали обсуждать это дело с Маккарти, пока выпивали, а затем во время ужина в столовой.

В течение всего дня я чувствовал, что у меня установилась прочная связь с Маккарти. Отчасти это, вероятно, объяснялось тем, что он был выпускником программы Национальной академии, но я также ощутил в нем сильное сочувствие ко всем жертвам и их семьям, а также преданность своей профессии. И шерифу, и помощнику шерифа приходится заниматься как административной и политической стороной работы, так и следственной частью. Я знал, что, как и шериф Меттс, Маккарти – сильный администратор. Но, проведя с ним много часов, мы убедились, что он – тот, кто изо дня в день руководит расследованием этого дела, и мы с Роном хотели помочь ему всем, чем только могли.

Маккарти уехал на следующий день, попрощавшись со всеми агентами, с которыми встречался, и поблагодарив Роджера Депью за гостеприимство. Он отправился домой со списком из двадцати двух пунктов выводов и характеристик, относящихся к НС.

– Я знаю этого человека, – объявил Маккарти по возвращении. – Теперь все, что нам нужно выяснить, это его имя.

Теперь, когда мы получили дело активно действующего потенциального серийного убийцы, дело, получившее широкую огласку и вызвавшее волну страха в Южной Каролине, как прокурор Колумбии Роберт Айви, так и шериф Меттс попросили нас предоставить консультации правоохранительным органам непосредственно на месте.

Это означало отложить все мои другие дела, но я подумал, что должен отправиться туда сам, и попросил Рона составить мне компанию.

– Был настоящий шквал звонков в обе стороны, – вспоминает Рон Уокер, – и чаще всего в них звучало что-то вроде: «Эй, мы должны немедленно отправиться туда». И поэтому мы решили вскочить в седло и поехать. Я помню, что в тот день все решилось очень быстро.

Мы с Роном оба знали, что это тот случай – теперь уже не один, а несколько, – который затронул все сообщество; и, возможно, будучи на месте, мы могли бы предложить бóльшую помощь. Мы поспешно собрали чемоданы и вылетели в Лексингтон.

Глава 10

Маккарти встретил нас в аэропорту Колумбии и, не теряя времени, повез знакомиться с окрестностями. Мы побывали на каждом из мест преступления – на подъездной дорожке и у почтового ящика Смитов, возле Масоник-Лодж в Салуде и в трейлерном парке Шайло. Насчет жары он не преувеличивал. Было чертовски жарко и влажно, даже по нашим жалким меркам вирджинского лета. Именно по этой причине мы решили одеться попроще, в штатское, а не в стандартную форму агентов ФБР – темный, строго отглаженный костюм, белую рубашку и неброский галстук.