Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке

– Я точно знаю, что Ларри Джин Белл не делал ничего такого с бедными женщинами, – настаивал он. – Я вам не лгу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, но я не могу признаться за кого-то другого. Извините.

Затем, все еще говоря о себе в третьем лице, он добавил:

– Я не хочу, чтобы этого Ларри Джина Белла казнили за то, чего он не совершал.

Обратите внимание на использование слова «женщины», хотя Дебра Мэй была ребенком, а Шари – семнадцатилетней старшеклассницей. Даже когда он отрицал, что похищал, нападал и убивал их, создавалось впечатление, что он может обращаться к ним только так, чтобы они соответствовали возрасту для отношений. Он не мог даже думать о своих жертвах как о несовершеннолетних.

– Если бы это была дочь вашей сестры и кто-то схватил ее, разве вы не хотели бы, чтобы кто-нибудь рассказал, что произошло? – спросил Дэвис.

– Сынок, благослови тебя Господь, пришло твое время разобраться между собой и Богом, – посоветовал Перри. – Сынок, не допусти, чтобы такое случилось снова.

– Я не хочу, чтобы это случилось снова, – ответил Белл. – Но тот парень, что сидит здесь, этого не делал.

– Ты знаешь, что с тобой происходит, и ты так сильно хочешь это остановить, но не знаешь, что делать. Это разрушает тебя, – заверил его Перри.

Дэвис попробовал иной подход:

– Давайте мы с вами попробуем что-нибудь другое. Возьмите блокнот и карандаш. Подумайте хорошенько и расслабьтесь. Подумайте о том, что произошло, и пусть тот, другой человек, напишет, что произошло. Пусть расскажет моему другу Джину, что случилось.

Но Белл продолжал упираться:

– Все, что я точно знаю, это то, что я – Ларри Джин Белл – не мог сделать ничего плохого.

Тем временем полицейские, вооруженные ордером на обыск, отправились в дом родителей Белла на острове Шалл, где он жил. Ордер, в котором содержалась ссылка на то, что следователи ожидали найти, исходя из нашего профиля, на самом деле был дополнительной процедурной гарантией, поскольку родители добровольно согласились на обыск в их доме. По-видимому, в поселке они пользовались симпатией и уважением.

Как мы и могли предсказать, обувь Белла была идеально сложена под кроватью, на его письменном столе царил полный порядок, и даже инструменты в багажнике его трехлетней ухоженной машины были разложены по своим местам. На его столе помощники шерифа нашли набор инструкций, написанных точно таким же способом, как и инструкции, которые он дал по телефону к местам захоронения тел Смит и Хелмик. Как мы и ожидали, они обнаружили много порнографии с упором на бондаж и садомазохизм. Эксперты нашли на его кровати светлые волосы, которые позже совпали с волосами Шари. Памятная марка с утиной приманкой, которая была на конверте с «Последней волей и завещанием» Шари, соответствовала почтовому листу с марками в ящике стола.

Вернувшись в трейлер, Белл еще попререкался со следователями. Когда они воспроизвели фрагменты записанных на пленку телефонных звонков, он признал, что голос напоминает его, и даже признал, что полицейские «не привели бы его сюда без доказательств и прочего».

– Я хочу помочь вам остановить эти убийства. Но если ты в чем-то не уверен, нельзя же признаться за кого-то другого.

– Ладно, – сказал Перри, – мы собираемся доказать, что письмо пришло из дома Шеппардов, что верхний лист был оторван от желтого блокнота, в котором миссис Шеппард сделала записи, отпечатавшиеся на нижних страницах, и что это был тот же блокнот, в котором Шари написала свое письмо, отправленное потом ее семье. Никто, кроме тебя, не мог иметь доступа к этому блокноту. Только у тебя был доступ в дом Шеппардов, когда они уехали.

К концу дня Белл все еще ни в чем не признавался и продолжал твердить, что его не следовало арестовывать. Перри прервал допрос, чтобы дать Беллу время посидеть и обдумать свою ситуацию.

– Ты морочишь нам голову так же, как морочил голову той юной леди! – заорал на него Перри. – И не говори мне, что не помнишь. Ты, наверное, больной. Только больной, психически больной мог сделать такое!

Через несколько часов тянувшегося в таком духе допроса Меттс и Маккарти пришли к выводу, что ничего продуктивного из этого не выйдет. Некоторое время спустя Меттс вернулся в трейлер и официально представился Беллу. Мы подумали, что это важно, потому что в своем общении с Дон похититель сосредоточился на Меттсе как на влиятельной фигуре. Поговорив несколько минут с Беллом в трейлере и не услышав ничего нового, шериф повел подозреваемого в главное здание.

Мы с Роном еще сидели в кабинете Маккарти, ожидая последних новостей о допросе, когда шериф ввел Белла в сопровождении окружного адвоката Донни Майерса. Это было неожиданно. Я и не подозревал, что шериф решил установить прямой контакт между подозреваемым и нами. Кроме того, мы с Роном впервые увидели Белла вблизи. Толстый и рыхлый, он напоминал пончика Пиллсбери в телевизионной рекламе.

Меттс сказал, что собирается снова воспроизвести некоторые записи телефонных разговоров, на что Белл ответил:

– Я слышал их все.

Ничуть не смутившись, Меттс сказал: