Когната (СИ)

— Ты здесь находись, — приказала она после нескольких минут и пропала в соседней комнате.

Вернулась она уже в полном боевом облачении, в доспехе, с длинноствольным пистолетом на боку, саблей в ножнах слева, объявила:

— Я тебе честь оказываю. Ты не как пища умрешь.

При этих словах Костя не почувствовал ничего, а только подумал: «Ну вот и все». Ему было обидно, что он не смог никак помочь своим, ни одного дракона не убил, не подсыпал какого-нибудь яда им в еду, не зарезал никого во сне, потому что под рукой не нашлось подходящих предметов: яда там, стилета, какого-нибудь оружия. Единожды он попробовал схватить винтовку солдата, который его сторожил, но тот просто отстранил Костю, при этом усмехнулся одобрительно. Непонятно было только, в чем крылась причина этого одобрения: то ли беспомощная храбрость Кости его порадовала, то ли собственная сила, перед которой меркли любые героические Костины порывы.

Девушка-дракон за шиворот выволокла Костю на широкий балкон, примыкавший к ее комнате, перехватила его поперек туловища и с легкостью взмыла в воздух. То, как опора исчезла из-под ног, как вся земля, крутясь, подобно воде в сливе раковины, становилась меньше и покрывалась дымкой и одновременно не переставала быть бескрайней, заставило Костю рассмеяться от неожиданности. Он никогда еще не попадал на такую высоту так быстро. На парашютную вышку его еще не пускали в силу возраста, колесо обозрения в городе поднимало медленно, да и то на уровень, едва превышающий верхушки деревьев парка культуры и отдыха.

Некоторое время сестра рыцаря-дракона летела вперед и набирала высоту, а Костя смотрел на белые небоскребы мегаполиса вдалеке, на очертания Луны, что возвышалась на горизонте, превосходя размерами все земные горы.

Наконец девушка-дракон решила, что степени поднебесья, на которую она забралась, достаточно для казни, остановилась, обдумывая что-то, а затем отпустила Костю. Он стал падать на казавшуюся игрушечной землю и, чтобы это падение так и осталось игрой до самого конца, закрыл глаза. Его удивило, что воздух, всегда просто прозрачный и пустой, служивший опорой разве что для бумажных самолетиков и далеких, казавшихся игрушечными самолетов, приобрел такую упругость и даже жесткость. Если бы не ремень, штаны слетели бы с Кости в один миг, а так он лишился только одного ботинка, но не стал открывать глаза и смотреть, как он там. Было холодно, но струи ветра, бившие снизу, как тысячи направленных на Костю вентиляторов, развернули его так, что он не мог съежиться, — валялся на спине с раскинутыми руками и ногами.

Он ждал, что случится удар, а потом наступит темнота, поэтому вздрогнул и чуть не заорал, когда его крепко схватили за плечи, распахнул глаза, увидел перед собой лакированную драконью маску, из смотровых отверстий которой оценивающе глядели на него два зрачка, и Костя почему-то навсегда запомнил эти синие глаза с зеленью по краю радужки. Костя ощутил рывок, потерял второй ботинок, вместе с остановкой падения почувствовал, что они медленно спускаются с небес на землю.

От пережитого ли, от холода ли, которым Костя буквально пропитался, но, ощутив почву под ногами, он повалился в траву, его заколотило, и он долго не мог унять дрожь. Девушка-дракон, подняв маску на шлеме, смотрела на него, лицо у нее было и злорадным, и в то же время растерянным.

— Я тебя пощадила, — с неуверенной требовательностью сказала она, когда Костя все же поднялся и принялся ходить кругами, пытаясь согреться. Зубы у него стучали, Костя растирал ничего не чувствующие руки и ноги. — Я слов благодарности и почтения от тебя жду.

Костя зыркнул на нее злобно и не придумал ничего лучше, чем ответить:

— Д-д-дура.

Она, словно не услышав, отметила:

— У тебя ногти синие и губы стали, будто туда драконья кровь прилила.

Они приземлились на поляне в горах. В траве лежало несколько больших камней, ярко светило солнце. Вместо того чтобы огрызнуться на ее слова, Костя подался к одному из валунов и стал греть ладони на его боку.

— Имя мое Волитара есть, — объявила девушка-дракон.

— Костя, — представился Костя.

— Костя? — не поняла она и нарисовала в воздухе иероглиф, в прямых углах которого угадывалось значение «кость».

Он разровнял рукой почву у камня, вырвал несколько травинок и попытался начертить пальцем два иероглифа своего имени.

— А! «Постоянный». Константин, — каким-то образом разобрала она его каракули.

Костя кивнул.

Волитара подождала, когда Костя придет в себя и отогреется, и так же по воздуху, таща Костю, как сверток, под мышкой, вернулась на балкон своего дома. Там их ждал сюрприз. Костю уж точно. В комнате Волитары сидел высокий старый дракон, худой, в черном костюме. Косте показалось, что морщины на лице дракона только вертикальные. Это выглядело очень зловеще и ничего хорошего не предвещало. Было заметно, насколько смешалась девушка-дракон.

— Надо же! — нараспев произнес дракон глубоким низким голосом. — Я в приятном удивлении нахожусь. Я уже, что ты на поводу своего придурочного братца пошла, решил. Я, что наш гость жив и здоров есть, видеть рад. Что случилось?