Кого не взяли на небо (СИ)

— Если всссе компьютеры вырубят, то когда начнётссся заварушка, начнётссся и металово, как в муравейнике, есссли посссать сверху. Все отсеки доссступны станут. Хохлы бегать будут, мешаться. Почему бы нашему казачку засссланному — компьютерщику, шпиону и штирлицу, вмесссто того, чтобы электронику вырубать, всем нам ключ-карты не сделать, и систему не перепрошить? Тогда враги в ловушке, а нам намного проще будет.

Голос тихий, шипящий, с присвистом. А внешность — просто улёт. Длинный, всего на голову меня ниже, волос на аномально вытянутой башке нет, бровей нет, щетина не растёт, уши слегка заострённые, губы бескровные, зубы острые, словно подпиленные.

Реально упырь.

— Шёл бы ты в хакеры, что здесь делаешь? — странный, почти мальчишеский голос. Как у подростка, недавно обнаружившего пару чёрных волосинок на своих розовых яйцах. Это Лещавая так говорит. Если её спросить, почему Лещавая, то она молча задерёт вверх свою футболку. Конкретно, плоская, как сковородка. А вы бы хотели, чтоб вас Сковородкой звали? Вот то-то же. А кто ещё плоский, как сковородка? Правильно, лещ. Поэтому вот так вот. Лещ, только девочка. Лещавая, одним словом.

— Я кровь люблю, — шипит Упырь, — тёплую и густую, виртуалка не катит.

Это правда. Сам видел: стейки на решётку вообще непонятно зачем бросает — они даже нагреться не успевают, жрёт, закрыв глаза от наслаждения, а по губам и подбородку кровища стекает. Упырь, одним словом.

— А почему у сержанта такое имя странное? Я даже слов таких не знаю.

— Бля, кто это? Он чё, сука, чует, что я вам тут за погонялова раскрываю? Ааа, это же новый боец, как его там? Дайпатрон, во. У самого-то имечко ещё то.

— Это японский бренд, изготовитель женского нижнего белья, — снова мальчишеский голос.

Не, ну а кому ещё про женские труселя рассказывать.

— И?

Дайпатрон не унимается: старлей предупреждал — пацан дерзкий, но толковый. Пришёл на замену почившему Дуремару. Убили Дуремара на той неделе.

— Слушай, брателло, это длинная стори, давай как-нибудь в другой раз, — Джихад урезонить любопытного пытается, но тот на своём стоит:

— А вкратце?

— А вкратце так.

Ага, снова Лещавая, сейчас она всё по-быстрому разрулит, талант у неё такой.

— Труселя с надписью такой пару лет назад у него один чёрт из тумбочки стащил: искал сиги и печеньки. Ну и давай втирать всем: больной фетишист наш сержант — сам, говорит, видел, вот вам крест. Дрочит наш сержант, а во время рукоблудия труселя эти себе на морду одевает. А тут сержант наш, как из-под земли и появился, опять, наверное, подслушивал. Черту этому он руку правую сломал: за воровство типа, а рот — от уха до уха разорвал, покарал, значит, за ложь и базар гнилой евоный.

Разрулила, бля... Не рвал я никому рот, кстати...

— Поучительно, — в голосе Дайпатрона даже удивления не случилось, — Ну, дык, а он дрочит?

Вот засранец. Ладно, пора мне. Мой выход.

(Дверь в столовую распахнулась от мощного пинка.)

— А вот сейчас, малыш, ты и узнаешь, дрочит ли твой сержант на японские женские трусы. Пойдём-ка со мной, я тебе Патрон Дам.

— Сержант, — всплеснула руками Лещавая, — Ты опять подслушивал! Это мерзко!

— Так точно, Лещавая, подслушивал. Подслушивать — полезно. Иди, иди, малыш, чего ты на неё уставился. Она тебе не поможет.

* * *

Бултыхаемся в десантном отсеке лёгкого транспортника. Трабл пихает локтем сидящего рядом Исидиси и кивает на расположившегося напротив новичка. Вид у того понурый, рожа мятая.

— Эй, Дайпатрон! Посмотрел на шоу? Расскажи, как всё прошло? — испуганно-вкрадчиво интересуется Луковое.

Нет ответа. Нехорошо. Отвечать надо, если тебя спрашивают. Все воспитанные люди так делают. Исидиси снова пихает Горе локтем под рёбра и тычет пальцем в наушники общей связи, что висят у новенького на шее, а не одеты на уши, как у всех. Трабл стекает по креслу вниз, ровно как гигантский слизень, и носком берца втапливает новобранцу по колену. Дрёма и меланхолия у Дайпатрона вмиг проходят. Однако же ответный удар цели не достигает: Трабл уже заполз обратно, и новичок показывает тому характерный жест — проводит большим пальцем руки по шее, потом тычет им в сторону Горя. Трабл кажет ему фак, затем этим же факом тычет в наушники Дайпатрона. Тот одевает их.

— Дайпатрон, мы все сегодня умрём, неужели ты и дальше будешь игнорить пацанов, ведь это твой последний шанс с кем-нибудь поговорить.

Трабл замолкает, ехидная улыбка сползает с физиономии и он некоторое время сидит, опешивший, открыв рот и бездумно уставившись на новенького. Все бойцы, как по команде, поворачивают головы и тревожно смотрят на Горе.

Сука, ну поправься, что это шутка такая. Я пытаюсь что-то сказать в микрофон, но слова застревают в горле. Трабл у нас... Тащемта, он что-то вроде оракула или волхва... А как называются прорицатели, что предсказывают только несчастья?

— Сержант рассказал мне откуда, почему и зачем трусы.

Бойцы вновь синхронно поворачиваются к Дайпатрону и смотрят на него, как на идиота.

— Сорри, пацаны, я не знал.