Кого не взяли на небо

Когда смысл сказанных им слов наконец-то дошёл до меня, я посмотрел в две пары глаз — в решительные, чувственные и невозможно индейские глаза полковника Ютты Аулин, и в глубоко испуганные осознанием истинной реальности глаза нашего взводного шамана, а потом отшвырнул прочь мобильник.

Айфон полковника скатился по седому мху и сразу подхватился ручьём, что стекал вниз, падая небольшим водопадом со склона волшебной горки.

— Я с тобой.

Так будет правильно, Трабл никогда не ошибается: назад никто не вернётся.

— Нет, русский сержант, ты остаёшься. Ты странный, Монакура Пуу, и Великий Маниту обещает мне новую встречу с тобой. Через много лет. Возвращайся. Мы будем ждать.

Ютта Аулин вопросительно глянула на Трабла, и я тоже. Горе тревожно посмотрел на меня, а потом кивнул.

— И попрощайся с Кортни: пообещай ей будущую встречу. Мне кажется, она в тебя влюбилась.

Ютта отстегнула рацию от армейского ремня, перетягивающего её тонкую талию и протянула мне чёрную коробочку.

— Cortney... Can you hear me?

— I can hear you, my shaggy Russian giant.

— Stop crying, my dear, Mom is coming for you... and I... I will be back. I’ll be back soon, Cortney.

По бурой песчаной жиже, заваленной трупами жутких насекомых с человеческими лицами, припав щеками к прикладам штурмовых винтовок, семенили мелкими шажками две маленькие фигурки: русский диверсант и полковник американской армии. Они спешили на выручку маленькой девочке, которая отчаянно нуждалась в их помощи.

* * *

Сержант замолчал и опустил вниз голову, многочисленные косы цвета жухлой соломы завесили его лицо. Аглая открыла было рот, но спустя удар сердца, закрыла его опять. Скаидрис подошёл и протянул рассказчику свой ковш, полный эля, налитого аккуратно, почти совсем без пены. Монакура принял ковш и припал к краю пересохшими губами.

— А что стало с ними? — спросила Соткен; в уголках её стальных глаз блестели слезинки.

— В общем все умерли, — предположила Аглая, но тут что-то втащило ей под столом, девушка взвизгнула, подпрыгнула и заткнулась.

— Не знаю, я ещё не вернулся за ними, — тяжело вздохнул сержант, — Думаю мелкая права: у них не было шансов.

— Были, — дно кружки, зажатой в перчатке мечника, глухо треснуло о гнилые доски столешницы.

Все присутствующие уставились на предводительницу, так и просидевшую весь рассказ с задранными под потолок голыми ногами.

— Элис, — чётко произнесла предводительница, — Упырь был прав. Разве можно убить Элис?

Глава девятая. Bonus Track I. Элис. Bonus Track II. Имтраута.

«Ты в порядке?»

«Всё будет хорошо».

«Мы вытащим тебя отсюда».

Трабл внимал знакомым английским словосочетаниям, что много-много раз слышал с экранов телевизоров и кинотеатров, а сейчас вживую: от полковника американской армии Ютты Аулин, смятенно бормочущей в прижатый к её прекрасным губам микрофон радиопередатчика, и внутренне ухмылялся, дивясь то ли глупости, то ли лицемерию англосаксов, которые используют именно эти ключевые слова в абсолютно, казалось бы, безнадёжных случаях.

К примеру, вот полицейский, который, пережив жаркую перестрелку с оппонентами, сейчас склоняется над своим напарником, и, видя в его лбу отверстие диаметром с теннисный мяч, озабоченно спрашивает:

— Ю о'кей, бро?

Или вот ещё картинка: пара морпехов волочат третьего за руки по какой-то засранной пустыне, пытаясь вытащить из зоны поражения, а у пассажира ноги по самые бубенцы взрывом оторваны. Так вот: эти солдаты недвусмысленно заявляют транспортируемому, что «всё будет хорошо» и «помощь уже близко», хотя за очередным сожжённым бэтээром их ждут только полотенцеголовые талибы с калашами и гранатами.

Трабл хихикнул и споткнулся об обгоревшую, неестественно вывернутую ногу гигантского насекомого. Они уже приближались к замаскированному под подсобное строение оголовку аварийного выхода, когда Горе остановился и оглянулся назад, а Ютта последовала его примеру. Они ожидали увидеть высоченную фигуру, стоящую на вершине горы, среди сосен и камней, покрытых мхом, но плотная завеса дождя надёжно скрыла волшебный холм.

Песок, украденный у леса и раскатанный под напольное покрытие территории базы, превратился в вязкую жижу, в которой тонули их с Юттой армейские ботинки. Ливень обернулся непрерывным потоком; Трабл и его спутница брели по глубоким лужам среди полузатонувших нечеловеческих трупов, вздымающих к небу уродливые конечности. Их военные куртки прилипли к телу мерзкими мокрыми тряпками, стесняющими движения, и Трабл уже подумывал о том, чтобы избавиться от мокрого обмундирования. Эта мысль завладела его разумом; он представил, что и его прекрасная спутница так же отбрасывает в сторону промокшую ткань и...

Он оглянулся на Ютту и понял, что, в принципе, ей и отбрасывать в сторону ничего не надо: мокрая куртка так плотно облегала её тело, что казалось — это не ткань, а её настоящая кожа. Зелёная, будто у камуфлированной русалки. А грудь-то какая классная.

— Хорош пялиться на мои сиськи, русский солдат.