Коготь дракона

— Подойди поближе, а то тебя плохо слышно, эльф! — крикнул Барн.

Однако эльфы не торопились перебираться на противоположный берег. Единороги храпели и рыли от нетерпения копытами землю.

— Как хотите, имперцы! — крикнул эльф. — Но знайте, в этом лесу вам не будет спасенья!

Эльфийское войско развернулось. Так и не посмев перейти реку, оно исчезло в золотом лесу.

— Ну и дела! — Барн принялся крутить ус. — Если сами эльфы боятся этого леса…

— Так что же это за лес? — с нетерпением воскликнула Астерет.

— Амарантовый лес, — с важным видом стал пояснять Верден. — Это лес диких эльфов. Я бы даже сказал самых диких эльфов среди диких.

— Отличное определение, — фыркнул Барн.

— Ты слышала о диких эльфах?

— Мало.

— Так вот. Дикие эльфы не признают власть благородных эльфов. Но эти пошли еще дальше — они отказались от своего бога Галеана.

— Что? — поразилась Астерет. — Разве такое возможно?

— На самом деле, Астерет, — не дал заговорить Вердену Нордек, — все это не больше чем россказни…

— Да? — возмутился Верден. — А это, — он махнул рукой на лес. — Тоже россказни?

— Да уж, — протянул Барн. — Говорят, что в Амарантовом лесу живут самые жестокие среди эльфов. Любой путник, забредший сюда, будь то человек или эльф, из этого леса уже не выходит.

— Но почему они не признают Галеана? — спросил Гил. — Я об этом тоже никогда не слышал.

— Все эльфы скорбят по разрыву своих создателей. Но эти не просто скорбят — они не могут простить Галеану, что он отвернулся от своей возлюбленной, и винят его в последующих бедах, обрушившихся на Невендаар, в том числе и в том, что Мортис потом обратила часть эльфийского народа в нежить, — с ученым видом пояснил Верден.

— Они что же, поклоняются Мортис? — воскликнул Гил.

— Нет, конечно. Хотя… — Верден на миг замолчал, задумчиво оглаживаю свою бороду.

— Россказни об этом тоже ходят, — закончил вместо него Нордек.

— Значит, они темные эльфы? — полюбопытствовал Барн.

— Нет… По крайней мере я на это надеюсь.

Астерет же взглянула на Белгора и побледнела, когда воин хмуро ей кивнул.

— Похоже, нам с Астерет пришла на ум одна и та же мысль, — произнес Белгор. — Если все это не россказни, а не является ли наш случайный попутчик одним из этих эльфов?

Гил воззрился в удивлении на Белгора, а потом обнажил меч.

— Вряд ли наш знакомец сейчас здесь, — заметил Белгор. — Но нам надо продолжать путь. Уверен, враги еще наблюдают за нами и, возможно, надеются, что им удалось нас запугать и мы вернемся на их берег.

— Но мы не доставим им такого удовольствия, — отозвался Нордек.

И отряд ступил под черные ветви. Листья их были сухи, как пергамент.

— И что за небылицы ходят про этот лес? — спросила Астерет.

— Все истории, которые мы слышали о нем, — это сказки, которыми дети пугают другу друга — особенно страшно они звучат ближе к ночи. Ну и взрослые тоже за какую-нибудь провинность рассказывают, — пояснил Нордек. — Сколько лет прошло, а я до сих пор помню, как пугали меня.

И он по памяти пересказал старую легенду…

Когда-нибудь опустится ночь и возникнет Амарантовый лес. Выйдут из него пять кентавров и пять энтов, проберутся в дом и украдут непослушного ребенка. Поведут его по алой тропе в лес. А листья в лесу багряные. Ибо поливают деревья кентавры кровью путников, нечаянно забредших в этот лес. Кровью наполняют они рога убитых врагами единорогов. Цвет крови впитывают листья леса. Непослушного ребенка ведут на вершину холма к самому старому эльфу-колдуну. А эльф тот провидец, но необычный. Взглянет он на любого и узнает, что тот делал в прошлом и что будет делать в будущем. И если ребенок раскаивается, старый эльф ничего ему не говорит, и стражи леса возвращают ребенка под утро домой. Но если нет, перед возвращением домой старец рассказывает ребенку его будущее. И пропадает у того несчастного вкус жизни, и это самое страшное наказание, ибо каждый миг он будет знать, что будет делать и куда пойдет и кто встретится ему на пути. Ну а если в будущем ребенок будет и дальше совершать проступки, колдун отдает его амарантовым паукам, и те высасывают всю кровь, которой и поливают лес. Его еще зачастую называют блуждающим лесом, ибо ни на одной карте его нет, а видели его во многих местах.

Нордек умолк, молчали его слушатели, впечатленные рассказом.

— Но все это, разумеется, полнейшая чушь! — произнес Верден. — Более того, инквизиторы, прознав про такие сказочки, объявляли рассказчика еретиком и отправляли на костер. Так что нынешние дети про это и не знают…

— Почему лес называется Амарантовым? — спросила Астерет. — Если не ошибаюсь, это красно-пурпурный цвет, но деревья с такими листьями находятся лишь на вершине холма.

— Ты права, — произнес Верден. — Амарантовый цвет символизирует любовь, бессмертие и вечность. Но то, что мы видим вокруг, — погибающие деревья. Живая сила леса осталась лишь на самой вершине. Остальной лес цвета марон — красно-коричневый, цвет скорби…

— И по кому скорбит этот лес? По Мортис? — Барн презрительно скривился.

— Лес скорбит по своему господину, — послышался голос впереди.