Коготь и Кровь (СИ)

Он не рисковал тревожить княгиню проблемами еще три дня. Только заходил проведать – посидеть рядом и подержать за руку. За здоровую руку. И поменять бинт на левом запястье, где сочилась кровью незаживающая рана. Сердце сжималось от вида ослабевшей матушки, только Ксан ничего не мог сделать. Рана открылась, как только погиб отец, и теперь не закроется никогда. Если только матушка не закроет сердце. А она слишком любила мужа, чтобы вот так просто продолжить жить без него. Такова любовь эльери – не могут они жить друг без друга.

Каждый эльери получает при рождении особый артефакт. Мальчики медальон сердца, девочки кинжал жизни. Когда мужчина и женщина вступают в союз, они обмениваются артефактами и получают при этом раны – он на груди, она на запястье. Эти раны затягиваются тут же от прикосновения избранника на ритуале. И открываются вновь после смерти одного из них. Обычно муж уходит за женой, а жена за мужем сразу, но княгиня Илирана заставила себя задержаться на этом свете. Только давалась такая жизнь тяжелее с каждым днем.

Ксантар понимал причину, по которой матушка так мучила себя. Из-за него и брата. Князем должен стать Ксайрон. Сам же он носит титул княжича по необходимости, потому что у Дома должен быть наследник. Ксан примет венец князя, но только если брат так и не вернется до истечения года со смерти отца. Но Ксай обещал вернуться. И Ксантар тянул время, пусть это и давалось все тяжелее.

Сегодня он потревожил покой матушки не просто так. Слишком много странного происходило в последнее время. Все больше создавалось ощущение, что проблемы ему кто-то создает намеренно.

– Ты же не просто так пришел, да? – через силу улыбнулась княгиня и приложила руку сына к своей щеке.

Ксан чуть виновато кивнул и рассказал о визите графов, о непонятном присутствии на встрече дяди и о желании съездить на спорные земли. Рассказал и о своих выводах и подозрениях.

– Ты там не бывал?

– Нет, мам, портал не смогу поставить, – с сожалением покачал головой Ксан.

– Они ведь обратно поехали верхом? – уточнила Илирана. – Тогда бери сокола и лети с Вестаном. Поговори с пастухами и баронами. Еще не хватало, чтобы эти двое приехали и замели следы. Какие бы цели они ни преследовали. Что-то еще случилось, пока я тут валяюсь?

– Отбили еще одну атаку демонов. На востоке, в графстве Эскаль. Без жертв. И агатаров не было, только демоны. И у меня еще один вызов. Через три недели, – поморщился Ксантар.

– Вызов. Не нравятся они мне. Попроси Конала, пусть понаблюдает за зрителями.

– Зачем? – не понял Ксан.

– Пока только предчувствие, сын. Пусть посмотрит.

– Хорошо. Мам. Тогда я полетел. А пока пусть Конал понаблюдает за тобой.

– Я скоро встану. Дел много, да и по девочкам соскучилась.

– Мералия все рвется к тебе, – улыбнулся Ксантар.

– Не надо ей видеть меня такой. Хочу, чтобы она запомнила маму сильной. Отправляйся уже, милый.

Глава 7

Прохожие на него косились с удивлением – он шел по залитым ярким солнцем улицам в мокром плаще и оставлял влажные следы – но никто не рисковал усмехнуться или открыто посочувствовать. Еще бы, смеяться над кэтасом опасно для жизни независимо от статуса. Не важно, по какой причине, из прихоти или по приказу, он причинит вред дракону, хозяин за него даже не извинится, не поможет семье жертвы. Жаловаться бесполезно – кэтасы слишком высоко ценились, чтобы жертвовать ими пусть и ради сородича, но из низшей касты. При этом мало кто знал, что страшные слухи о кэтасах распускали намеренно – так удобнее держать чернь в повиновении.

Ксайрон шел по улице мимо аккуратных домиков с покатыми крышами, покрытыми черепицей, по форме похожей на драконью чешую, мимо шумной рыночной площади в правительственный квартал. Здесь домики сменились особняками знати, проще говоря, все здесь принадлежало многочисленным членам Семьи Спракс. Если в городе дома прилегали друг к другу стенами, а двери выходили сразу на дорогу, особняки утопали в зелени садов и лужаек, дворец главы Семьи окружала аллея с пышными кустами и деревьями.

К одному из особняков, самому большому, в четыре этажа, и шел Ксайрон. Магистр Спракс приказал его выстроить специально для своей дочери Ингрид, когда она получила титул маркизы из рук императора. Еще бы, она его гордость, его наследница, нечета остальным отпрыскам-охламонам. Разве что юный Иомхар еще на что-то годится, остальные предпочитают прожигать жизнь на вечеринках и в прочих развлечениях – цели их бога и власть над вселенной им интересны едва ли.

Стража на главных воротах пропустила кэтаса молча, солдаты только кивнули. Гравийная дорожка между кустов в форме животных и геометрических фигур, созданных волшбой садовников, вывела его к парадному входу. Если в городе Ксай и Рони еще переговаривались и повторяли план действий, то сейчас княжич предпочел отойти на второй план, чтобы звучали только мысли кэтаса.