Коготь и Кровь (СИ)

Новость о том, что бывший друг стал настоящим предателем, отозвалась печалью в душе и разочарованием. Какая странная реакция, пронеслась мысль, где гнев, где презрение, что он испытывал в те минуты перед последним боем? Тогда, на дороге, Ксайрон хотел убить его на месте, останавливало лишь знание, что Ксайрат должен драться вместе со всеми. Так неужели он был предателем всегда? Или же просто всегда пекся только о себе и о наиболее теплом местечке, а позже и банальном выживании?.. Не он ли, Ксайрон, сделал из него предателя своим решением? Но теперь не узнать, как бы все повернулось, не будь той засады, каким Стражем стаи стал бы Ксайрат, не скажи он тех последних слов о безразличии к простым крестьянам. Нет, решил Ксай, почти-тезка все равно показал бы свою суть, только позже, и кто знает, каких бед натворил бы за это время.

– Че-т ты приуныл, – с насмешкой заметил Рони. – Расстроился, что приятель оказался не таким, как ты о нем думал?

– Скорее, что он оказался именно таким, как я о нем подумал в последние минуты перед тем, как попал в плен, – вздохнул Ксай и тряхнул головой. – Идем, нужно найти кого-то и узнать, в какой стороне портал.

– Ага, пара оплеух и все выложат, – согласился Рони.

– Зачем? – искренне удивился Ксай. – Ты без этого добывать информацию не умеешь?

– Так проще, – тоже удивился кэтас.

– Так нас лучше запомнят и сообщат властям. А это сократит нашу фору перед преследователями.

– Тогда говорить будешь ты, – скривился Рони.

– Но у портала говорить со стражей придется тебе.

Глава 13

Силори. Маленький городишко на задворках драконьей империи, на последнем осколке, где порталы еще охраняются регулярной армией. Из камня здесь только здание ратуши, а о том, что улицу можно замостить хотя бы деревянным настилом, тут вряд ли думали хоть когда-то. Мелкий монотонный дождик размывал глину того, что тут называли дорогой, еще больше и превращал в грязь. Некрашеные дома стояли черно-серыми.

«И как лучшего картографа осколка занесло в такую дыру?» – с уже привычным недовольством проворчал Рони.

«Вот и узнаем. Только давай без убийств на этот раз, – спокойно отозвался Ксай. – Иначе скоро нас вычислят по цепочке из трупов.»

«А так он быстренько доложит властям и привет, – зло усмехнулся кэтас. – Как ты собираешься все выяснить и не вызвать подозрений? Мы уже поняли, что те, кто ходит между мирами, не нуждаются в подсказках.»

«Может, просто купим карту и не будем спрашивать про порталы?»

«У нас не так много денег. Лучше жратвы на них купить.»

«Кто-то собирался жить охотой,» – с ехидцей напомнил Ксай.

«Но я уже не живу охотой, я уже иду на Реонад,» – огрызнулся Рони.

«Ладно, давай узнаем, куда нам идти,» – прекратил бесполезный спор Ксай.

«Если хочешь сохранить ему жизнь, перестань играть в святошу и влезь уже к нему в голову, – жестко заявил Рони. – Это твое чистоплюйство вынуждает меня убивать. С самого первого раза.»

Они как раз перешли улицу и поднялись к двери одного из немногих домов, чьи окна закрывали настоящие стекла, а не слюдяные пленки или глухие ставни, пусть и такой же одноэтажный, как и все на этой улице. Ксай собирался постучать, но замер с поднятой рукой. Слова кэтаса болью отозвались в душе. Неужели на самом деле он виновен в этих смертях, не может ли быть так, что Рони просто нашел оправдание своим поступкам?

В то первое утро на Лаце они увидели небольшой поселок с одного из холмов и отправились в него. Ни один из бедных домов не украшала вывеска, даже таверну никто не держал, как выяснилось позже, и они постучали в первый попавшийся дом.

Открыла женщина средних на вид лет. Драконица, судя по астральной тени. Ее глаза сообщили, что живет она уже несколько сотен лет. Только так можно определить возраст долгоживущих народов – не важно, насколько молодо выглядит собеседник, прожитые годы отражаются в его глазах.

Она очень удивилась гостю, настолько редко в это захолустье заходили путники. Конечно, она знала, где стоят порталы и на какие осколки они ведут, но сам вопрос вызвал удивление и закономерные подозрения, почему путник ищет их так далеко от основных трактов. Почему он вообще спрашивает о том, что известно на Лаце всем? Ответ она узнала, когда посмотрела на астральную тень пришельца, звериную, а не драконью, когда увидела коготь Кэтас. Бойцом она не была, потому быстро выложила все нужные сведения… и осталась лежать на полу собственного дома в луже крови.

В тот раз Рони тоже предлагал использовать псионику, но принципы Ксая не позволили. Как не позволили они влезть в голову еще троих на других осколках. Так неужели же Рони прав? Или он прикрывает необходимостью любовь к убийству? Неужели он, Ксай, повинен в стольких смертях?