Коготь и цепь

С тех пор как уехала Танира, Таммуз почти все время пребывал в одиночестве, если не считать соглядатаев царя Тидана. Те держались поодаль, но сопровождали всюду. Вот и сейчас шествовали следом за орсовцем по рынку Шамши-Аддада. Узкие, битком набитые улочки напоминали муравейник. Торговцы и торговки хвалили товар: мирасийские шелка, сахосскую парчу, изящные украшения и ткани из Архона, сочные ягоды с югов, кинжалы из черной ясовской стали, сапожки из змеиной кожи, сладкие финики из местных садов, сласти и всякую прочую разность. Аданийцы в рядах толкались, ругались, спорили, смеялись, ожидали товара, грозили воришкам и в целом гудели, как улей.

Таммуз шел вдоль прилавков с клинками, зная, что ему не позволят купить здесь ничего. Мысленно выругавшись, царевич свернул в соседний ряд, потом еще и еще, вышел на ряды со сладостями и специями, а затем – к торговцам золотом и камнями. Приобрел изящной работы ожерелье с аметистами, не думая ни минуты: у Тамины были глаза матери – светло-серые, немного дымчатые, но у Таниры другие – с легким просветом сиреневого. Говорили, что она унаследовала их от прабабки по матери, да и все равно было Таммузу, от кого. Аметисты, символ верной любви, подчеркнут их как нельзя лучше – это главное. Нужно поторопиться во дворец Салинов и отослать запоздалый свадебный подарок сестре.

– Твою ж!.. – Таммуз столкнулся с молодым человеком, который торговал финиками и сухофруктами с переносным лотком. – Смотри, куда идешь! – заносчиво бросил царевич.

– Простите, милорд, – извинился тот таким тоном, что стало ясно: быстро от него не отделаться. Сейчас наверняка начнет в качестве извинений пихать ему руки какие-нибудь сласти.

И действительно: торгаш уже свернул большой кулек и насыпал фиников.

– Вот, – протянул моложавый мужчина, – полакомьтесь. Сласти, они, знаете, как девицы в разноцветных нарядах: никогда не знаешь, что внутри, пока не попробуешь.

Торгаш подмигнул, взглядом указал Таммузу на лоток и слегка отогнул краешек скатерки под сухофруктами. На деревяшке, в уголке, был выжжен черный орел Далхоров.

– Змей шлет поклон, – шепнул продавец и, отвернувшись, вновь заорал: – Финики! Сладкие финики! Изюм!

Поводов поторопиться в ненавистный дворец Салинов, кажется, прибавилось. Таммуз без слов развернулся и быстрым шагом двинулся к своей клетке. Наскоро поднялся к себе, заперся и вытряхнул на стол содержимое кулька. На дне оказался маленький сверток с кратким текстом:

«Приветствую Вас, сын. Я признателен за столь важную весть. Жаль, что возможности сообщить о свадьбе Таниры не представилось. Я сделаю все возможное, но следует запастись терпением: сейчас у Орса нет сил на войну с Адани. И даже найдись они, боюсь, Танира для нас потеряна навсегда: женщины всегда остаются с детьми, и вряд ли мы сумеем подготовиться к вторжению до того, как таковые появятся. Храни Вас Бог, дорогой сын».

«Храни Бог? – возмутился Таммуз. – ХРАНИ БОГ?! Какой, к черту, Бог?!»

Злоба и ярость загрохотали в сознании царевича, будто сто кузнецов разом. Отец отказался помогать детям, которых сам и не уберег.

Не уберег, отослал и отказал в отмщении.

Ничего, он, Таммуз Далхор, не оставит сестру в беде. Ему не нужна грошовая милость никчемного царя, который не смог защитить собственную семью! Он сам отомстит за Таниру! Он царевич Далхор, даже если отец больше так не считает. И Далхоры всегда берут реванш.

Городских стен Хорсбрука достигли к полудню. Был торговый день, и большинство ремесленников и фермеров из окрестных деревень стремились в город. В воротах за подъемным мостом набилась толчея, однако встреченных по одежке Шиаду и Ганселера народ пропустил. До замка по заполненным улицам удалось добраться чуть больше чем за час. Вспоминая те два ладомарских города-вассала, где им доводилось останавливаться в предыдущие дни, женщина и предположить не могла, что крепость окажется такой – комплекс из громадной восьмиугольной цитадели (около семидесяти футов в высоту) и грузным приземистым донжоном выглядел угрожающе. Глядя на него, Шиада невольно вспомнила истории о династиях Этана, которые читала ночами на Ангорате, когда старшие жрицы заставляли учить длиннющие свитки наизусть.

Когда-то, когда Иландара еще не существовало, на месте сегодняшних южных границ страны образовалась община верующих, пришедших с востока и юга. Они осели почти там же, где Шиада находилась теперь, и со временем из поселения родился город Лад. Здешние торговцы были весьма прытки, политики сладкоязычны, солдаты – безжалостны. Через несколько десятилетий Лад стал столицей нового образовавшегося государства Ладдара. В течение почти двухсот лет Ладдаром правили князья и княгини Рахрис, удовлетворенные статусом, страной и сравнительно мирным образом жизни. Действительно, за долгое время царствования династии княжество обогатилось только тремя городами-государствами к западу от себя, одним из которых был Гудан.