Коготь Харона

Старый маг ясно слышал зов. Исконный требовал освобождения. Но Равель со своей бандой надежно закрепил освобождающие механизмы, контролируя исконного, позволяя ему лишь разжигать огонь в горнах. Древние ловушки будут держать зверя под контролем.

Исконный хотел освободиться. Брак’тэл отчётливо слышал эту мольбу.

И в этом освобождении Брак’тэл единственный из всей своей семьи нашел бы выгоду, возвысился бы над Равелем.

Брак’тэл миновал грибной мост и пересёк проход, встав перед рычагом. Он считал, что это был ключ, что если потянет за него, то исконный освободится. На другом же, более прагматичном эмоциональном уровне, маг отчетливо понимал опасность такого сценария. Сможет ли он выжить и избежать катаклизма, который последует за этим? Голос через его кольцо сказал верить, и дроу осознал, что сам тянется к рычагу.

Рука почти коснулась его, когда к нему явились образы — переданные от предтечи, догадался он. Он увидел сияющий престол, украшенный великолепными драгоценными камнями, дварфский трон для дварфских королей.

Только дварф может коснуться этого рычага, понял тогда Брак’тэл, и только тот, кто сидел на троне. Это был типичный предохранитель для дварфов, ровно как и для дроу, поскольку обе расы превозносили себя выше всех остальных. Лишь дварф Делзуна сможет сдвинуть этот рычаг и только тот, кто сидел на том зачарованном троне, стало быть принадлежащий королевскому роду.

Рыча, Брак’тэл схватил рычаг и принялся тянуть. Когда тот не сдвинулся с места, маг обошел и уперся в него плечом, нажимая со всей силой. Когда и это не помогло, Брак’тэл наложил на себя заклятие мощи, и его тонкие руки покрылись буграми волшебных мышц.

С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть гору.

Немного позже маг вновь стоял на краю ямы спиной к мосту, но он больше не смотрел вниз к исконному, его взгляд был направлен назад к узкому коридору, который привел его сюда. Мысленным взором он последовал за коридор, и дальше, к кузнице, которая была не совсем кузницей.

Возможно, был другой путь.

Глаза Тиаго Бэнра светились, отражая огонь, он был явно заинтригован, когда увидел странное оружие, лежащее на верстаке перед Гол’фанином. Вначале он осмотрел тонкое узкое лезвие меча, казалось, оно было сделано больше из самой ткани волшебства, чем из металла, серебристое, но почти полупрозрачное, с небольшими яркими вкраплениями света, искрящимися отраженным светом.

— Алмазная пыль, — прошептал он.

— Смешанная со стеклянной сталью, — подтвердил Гол’фанин. — Оба изделия очень плотные и обеспечивают металлу твердость и остроту. Ты не сможешь сломать этот меч, или затупить его смертоносную остроту, а тот щит способен отразить дубинку горного великана.

— Изумительно, — выдохнул Тиаго.

Его пристальный взгляд скользнул по мечу ниже, к незаконченному эфесу и поперечине с гардой, и они действительно не были похожи ни на что из того, что Тиаго видывал прежде; сетка из черного металла переплеталась сродни паутине и конусом вилась дальше от клинка, чтобы покрыть руку владельца.

— Если это предел их мощи, то я согласен, — ответил кузнец, хитро усмехнувшись, когда Тиаго взглянул на него.

— Насколько он крепок? — спросил Тиаго, указав на тонкую на вид дужку гарды меча.

— Настолько, что заблокирует удар дубинкой великана, — уверил его Гол’фанин. — И рассеет значительный запас магической энергии, направленной на тебя. Разряд молнии ударит в лезвие и разлетится брызгами искр, когда наткнется на эту дужку гарды. А если и пролетит мимо лезвия, то щит легко рассеет подобную магию.

Тиаго едва не хихикнул в тот момент. Он знал, что это должны быть исключительные изделия, но теперь, когда он увидел их лично, их великолепие только начало открываться перед ним.

В стороне от меча и щита лежали рукоятка меча и подогнанные крепления для щита на ремнях, ожидая опытных рук кузнеца. Они тоже были черными, поблескивая словно отполированный оникс. Каждый был сделан в виде паука с плотно сжатыми лапками, чтобы лучше уберечь пальцы держащего.

Гол’фанин поднял рукоять и протянул Тиаго, который принял её, будто оружие уже было готово. Никогда он не чувствовал такой защиты хвата, ни у одного меча! Казалось, будто рукоять обхватывает руку сзади, оберегая своим рукопожатием. Он поднес его ближе к глазам, поражаясь мелким деталям, он идеально похож на красивого паука, эфес же напоминал голову арахнида, украшенную парой тусклых изумрудов в виде небольших паучьих глаз. Другие два для щита были идентичны, только глаза были исполнены в виде синих сапфиров.

— Когда закончишь? — нетерпеливо спросил молодой воин.

— Нужно еще многое сделать, — ответил Гол’фанин, он забрал рукоять и аккуратно положил ее на лоток. — Заколдовать побольше и лучше укрепить, и затем я должен, конечно же, надежно приладить рукояти.

— Когда закончишь? — переспросил Тиаго с большим нажимом.

— За десять дней.

Воина Бэнр подкосила эта новость. Десять дней, если они останутся в кузнице, но так не получится.

— Ты сможешь закончить работу в Мензоберранзане? — спросил Тиаго.