Коготь химеры

«Новый русский, богатый мужик, пожелал, чтобы его заморозили на тридцать лет. Исполнено. Через тридцать лет мужик просыпается и сразу звонит в свой банк. „Сколько у меня там за тридцать лет накапало процентов и сколько у меня всего на счету?“ — „У вас, — отвечает клерк, — сейчас на счету тридцать миллионов долларов и на пятнадцать миллионов акций“. — „Класс! — Мужик потирает руки. — Я богат!“ Тут звонок с телефонного коммутатора отеля, где он поселился: „Сэр, за минуту разговора с банком с вас двадцать миллионов долларов“».

Пусть ситуация не выглядела столь драматичной, как в анекдоте, и доллар во Внешнем Мире все еще имел вес, и тяжелый вес, — это Док точно знал, — но чисто технические вопросы имели важное значение.

«Пожалуй, следует перекусить, перекурить, поспать, обдумать дальнейшие шаги и только потом действовать. В конце концов, надо мной не капает. А вечерком, в сумерках, дерну в обход».

Решение правильное, тем более что и есть, и курить, и особенно спать ему хотелось неимоверно. Решено — сделано. Док вернулся в лес, сошел с тропинки в сторону и метров через сто облюбовал чудесное местечко для отдыха. Банка консервов, запитая свежей минеральной водой, крепкая сигарета, спокойный сон — что еще нужно сталкеру, пусть уже и бывшему, для полноценного отдыха?

Проснулся он в сумерках, ровно в девятнадцать ноль-ноль — сработал внутренний биологический будильник. Сладко потянулся, так что все косточки захрустели и… И испуганно дернулся вправо, туда, где под рукой во время сна всегда лежал верный АКМС. Выдохнул облегченно, вспомнив, где и зачем находится.

Легкий ужин: последняя банка консервов, сигарета… Еще Док достал из трусов двести баксов и переложил их в нагрудный карман. А теперь — в путь.

До районного центра, где была железнодорожная станция, Док добрался к раннему утру.

Городок стандартный, как все провинциальные райцентры. «Такие города хорошо брать на рассвете», — вспомнилась почему-то нетленка Остапа Бендера. Док брать город не собирался. Он просто неторопливо вышагивал по центральной улице, с неприкрытым интересом вертя головой по сторонам. Да, внешний облик даже таких городишек изменился до неузнаваемости.

Во-первых, поражало обилие рекламных щитов. Маленьких, средних, просто громадных. Вертящихся, ярких, играющих всеми цветами радуги. И чего только не рекламировали! Док, если честно, и не слышал о подобных товарах. Какие-то памперсы, тампаксы, прокладки, бленд-а-меты; повсюду смазливые женские и мужские физиономии. Больше всего пивной рекламы. Док понятия не имел, что отечественная пивная индустрия выпускает столько сортов.

«И на фиг оно нужно? — недоуменно вопросил себя Док. — Население только спивается».

Во-вторых, изумляло количество банковских офисов в домах по обе стороны улицы. Куда ни глянь, везде банки. Их было больше, чем магазинов. Радовало, что в каждом банке обменный пункт, только начинали работать они с десяти часов.

«Чем не Швейцария, — продолжал размышлять Док. — Мы, оказывается, процветающая страна».

Магазинов тоже хватало — вещевых, продовольственных, мини- и супермаркетов. А в центре города, прямо напротив здания районной администрации, высилось громадное строение с вывеской «Амстор».

«Что еще за херня? — Док в недоумении почесал затылок, замерев на мгновение перед грандиозным шедевром современной архитектуры. — Раньше только обкомы партии так строили. Ладно, потом разберемся, что за „Амстор“ такой».

Ну а в-третьих, совершенно шокировало изобилие игровых заведений. На каждом шагу, на каждом углу — или казино, или игровой автомат в открытом летнем кафе. Таких летних кафе в городе тоже хватало с излишком. Поразительно, но и в этот ранний утренний час почти за каждым автоматом сидел абориген и азартно стучал пальцами по клавишам.

— Лас-Вегас, мать твою!.. — процедил сквозь зубы пораженный увиденным Док.

Наконец добрался он и до вокзала. Ничего вокзальчик, аккуратненький. И тоже со всех сторон обставленный рекламными щитами, киосками, торгующими всякой всячиной. В основном пивом, сигаретами, жвачками и презервативами. Именно на вокзале Док почувствовал себя стопроцентным гражданином. Потому как внешним видом своим он не выделялся из толпы. Попадались тут интеллигентные чистюли в модных отутюженных нарядах. Редко, но попадались. Док смотрел на них во все глаза — запоминал стиль одежды. А больше всего на вокзале терлось народу, похожего на него, опального сталкера. В таких же мятых пиджачках и рубахах, в линялых штанах и растоптанных сандалетах и кроссовках. С трехдневной щетиной. Сирых и нищих. Замордованных судьбой и вечными мытарствами. И женщины этим мужикам под стать. Такие же дерганые, нервные, несчастные. Попадались, и нередко, типажи совершенно конченые. Вроде зомби. Вонючие и грязные. С бессмысленным, каким-то отрешенным, потухшим взором. С вялыми, безвольными и нечеткими движениями.