Коготок Большого Взрыва

Но самая интересная деталь ландшафта осталась в центре чаши, на её гладком и ровном (удивительными бывают твои случайные творения, Господи!) дне. Там стоял серый ажурный параллелепипед, напоминающий формой и размерами девятиэтажный панельный дом, какие строили на Земле в двадцатом веке, а вокруг него по всей искрящейся инеем поверхности льда лежала россыпь не очень ровных шаров диаметром до полутора метров. С большой высоты они напоминали горошины, выпавшие из стручков. И насчитывалось их не меньше тысячи.

– Что это такое? – спросил Харрисон. – Эдвин?

– Горох, – пробормотал Балмер.

– Посерьёзнее, дружище.

– Сорри, – смущённо извинился эксперт. – Похоже, этими горошинами был набит большой короб, весь в дырках, как видите, и при ударе они выкатились…

– Короб выпал на Бич вместе с озером или уже позже?

– Думаю, вместе с резервуаром воды, сэр, иначе он разбился бы вдребезги при падении, а он выглядит целёхоньким. Предлагаю послать разведку.

Харрисон задумался. С одной стороны, ему отдали чёткий приказ снять с Бича морлокский деструктор, применив при необходимости силу, с другой – невозможно было просто обойти суперструну, усеянную неимоверным количеством «бриллиантов», и не попытаться снять с неё «вселенские сокровища», каждое из которых могло обогатить науку и озолотить первооткрывателей.

– Садимся! – наконец принял он решение. – Десант-группе приготовиться!

– У нас есть предписание… – начал командир «космических котиков» Фред Снайпс.

– Успеем! – отрезал Харрисон, не желая уступать кичащемуся своими навыками спецназовцу. – Ваша задача – загрузить в шаттл одну из «горошин» и осмотреть сооружение, из которого эти шарики высыпались. На все манипуляции даю час.

«Ниагара» спикировала на ледяное дно чаши.

Свободного от шаров места компьютер не нашёл, пришлось садиться прямо на россыпь «горошин», так как режим зависания требовал слишком много энергии.

Ожидали взрывов в расчёте на то, что шары могут представлять собой мины или резервуары с газом, но взрывов не произошло. Киль фрегата просто спрессовал шары в плоские блины.

Шаттл с командой Снайпса выскочил из транспортного отсека блестящим блюдцем. Вместе с бойцами напросился на выход и Балмер, не обращавший внимания на усилившиеся неприятные ощущения. Он уже испытал на себе воздействие гравитационного поля Бича. А вот команде Снайпса пришлось туго. Для «котиков», тренированных по большей части для работы в невесомости, оказалось сюрпризом скручивание тел, и мощные парни не сразу приспособились к новым условиям.

Разбрелись по округлому ледяному «стадиону», разглядывая шары.

Все они были примерно одного и того же размера – до полутора метров в диаметре, не идеальной сферической формы, а с небольшими примятостями и потёртостями. Формой и цветом больше всего они напоминали грибы-дождевики из российских лесов средней полосы, но ни один из них не содержал явных намёков на функциональную принадлежность. Грибы и грибы, только большие.

– Не дотрагивайтесь! – предупредил спутников Балмер, выгружавший робота с измерительным комплексом. – Сначала надо зафиксировать параметры объектов и посмотреть, что у них внутри.

Возражать ему не стали. Угрюмые «котики», прислушивающиеся к «шевелению желудков», перестали шляться по ледяному полю и устремились к ажурной коробке здания, странным образом сохранившего чёткую прямоугольную форму.

Балмер занялся одним из шаров, активировав робота и запустив программу съёма фоновых значений полей и излучений вокруг «горошины». Затем понаблюдал за экранчиком включённого широкодиапазонного томографа, показывающим внутренности шара.

Больше всего строение этого кругляша напоминало кочан капусты, состоящий из полусотни слоёв материала, близкого по составу к углеродно-кремниевому композиту, в центре которого пряталось «семечко» величиной с человеческую голову или, скорее, орех. Орех был не металлическим, а графитовым, но самое интересное, что его температура была намного выше температуры окружающего пространства.

– С ума сойти! – невольно удивился Балмер.

– Что у тебя, Эдвин? – осведомился Харрисон.

– Температура «ореха» внутри – плюс пятнадцать по Фаренгейту!

– Ну и что?

– Радиации нет, но он нагрет!

– Что-нибудь распадается внутри радиоактивное…

– Говорю же, радиация – ноль!

– Значит, химия…

– Этой штуковине, судя по оценкам измерителей, больше миллиона лет! Ни один химический процесс не может длиться так долго!

– А если это какой-нибудь зародыш? Так сказать, галактический сперматозоид?

Балмер фыркнул.

– Очень остроумно! Даже если он сперматозоид, то промёрз так, что должен быть стерильным. А он внутри тёплый.

– Ладно, понял тебя, потом разберёмся, грузите шарик в катер.

Харрисон вызвал Снайпса:

– Майор, помогите погрузить «горошину». Что вы там обнаружили?

– «Горошины» высыпались только из внешних граней, – доложил Снайпс. – В центре коробки торчат ещё десятки шаров.

– И всё?

– Очень трудно лазить по этой объёмной паутине. Полов нет, весь объём здания – что-то вроде губки с метровыми дырами. Нет смысла что-то искать.

– Возвращайтесь.