Когтевранский шарф (СИ)

- Прости меня, детка, - шепчет Дэвид, прижимаясь щекой к щеке девушки. – Прости меня, прости… Прости за все, что я говорил, за все, что делал! Это ведь был я, милая, я. Это я сделал последний удар той ночью, из-за меня Уизли попал в лазарет. Этот придурок Клайд с палочкой управляется, как с топором, что говорить о заклинании такой сложности! Ты, верно, уже прочла все справочники в поисках заклинания, которое я послал прямо в лицо твоему ублюдку. «Сектумсемпра». Я желал ему смерти, я … я мечтал увидеть, как его лицо побелеет и сморщится. Я уже видел его плачущую мамашу. Я видел! – он продолжает трясти девушку за плечи, - Говори со мной, Кинон, говори! Я видел, как его гроб опускается в землю, как этот мерзавец улыбается холодными губами под двухметровым слоем земли. Я желал его смерти, потому что ты больше не принадлежала мне! Я вижу, как по твоим губам маленькими ручейками расползается кровь, говори со мной, Кинон! Теперь все кончено, и я хочу твоей крови так сильно, как смерти Уизли. Я возьму твою кровь… - он наклоняется к ее лицу и впивается губами в губы Фреи, ощущая солоноватый привкус крови.

Его губы расползаются в удовлетворенной улыбке. – Я сумасшедший, детка, сумасшедший, - шепчет он перед ее лицом.

Она зажмуривается, не в силах смотреть на него.

Он покрывает поцелуями ее щеки, лоб, оставляя на их мертвенной бледности отпечатки своих кровавых губ. Он снова впивается в ее губы и слизывает языком кровь из ранок, он ненасытен.

Его восковые черты лица кажутся ненастоящими.

- Теперь все кончено, детка, все кончено, - он хрипит, целуя ее лицо, - Я жалок, детка. Я сумасшедший. Но ты теперь моя. Моя. Ты больше не принадлежишь ему. Ты моя. Моя целиком.

Его трясет.

Он плачет.

Соль его слез смешивается с кровью на лице Фреи.

Так будет лучше.

- Моя Фрея…

Дэвид обессиленно опускается на пол и кладет голову на колени девушке. Он плачет. Его лицо влажно от крови и слез, он закрывает глаза. Кинон не смотрит на него. Ее пальцы тянутся к его волосам, она касается их непроизвольно.

Она жестока, но Джорджу только предстоит это узнать…

========== Все кончено ==========

Остаток каникул Фрея провела в особняке Макалистеров. Она ходила по комнатам, как во сне. Реальность проскальзывала сквозь ее пальцы, и она не пыталась ее удержать.

Фрея говорила мало. Не сопротивлялась ласкам Дэвида. За время ее пребывания в особняке, он дважды ночевал в ее комнате. Она не смотрела на него. Когда она оставалась одна, то не могла заснуть. Под ее глазами обозначились синеватые круги, она чувствовала себя раздавленной и опустошенной.

Приходили письма от Джорджа.

Она плакала и сжигала их на кухне, не распечатывая.

Она лила слезы на дорогое платье из черного бархата.

Ненавидела это платье.

Плакала и смотрела на тлеющие в камине странички. Треск пламени казался ей тоненьким криком исписанных неровным почерком страничек. По ночам она слышала, как Джордж звал ее по имени. Он произносил его мягче, чем Дэвид.

«Не плачь, детка»

Каникулы миновали, наступил страшный день. Фрея не спала перед этим днем. Она знала, что должна сделать.

Она всерьез задумалась, что умереть было бы легче, чем посмотреть в глаза Джорджу.

Она хотела умереть.

Они встретились взглядом на лестнице, в бурной реке учеников, снующих в поисках расписания лекций. Он стоял на верхней ступеньке лестницы, а она на нижней. Завидев ее, он помахал ей рукой. Джордж хотел протиснуться сквозь толпу, но не смог пройти и двух ступенек вниз. Фрея качала головой.

В другой раз. Еще встретимся.

Он показывает ей жестами, что будет ждать ее внизу после лекций.

«Я люблю тебя, Джордж Уизли».

На лекциях Кинон держится несобранно. Она не может сосредоточиться.

Она испытывает острое желание выбежать на середину класса и закричать, что есть силы. А затем поколотить Дэвида. Так, чтобы он больше никогда не целовал ее шею.

Оторвать его губы ко всем чертям.

Сжечь их, как она жгла письма от Джорджа.

«Я ненавижу тебя, Дэвид Макалистер»

Джордж рад видеть своих друзей после каникул. Теперь, когда жизни его отца ничего не угрожает, он решает, что с него хватит. Они с Фредом улезнут из Хогвартса совсем скоро. Совсем скоро Хогвартс для них станет пройденной ступенью. Здесь их ничего больше не задерживает. Ни преподаватели, ни уроки, ни бизнес. Теперь они могут колдовать вне школы, трансгрессировать, торговать своими изобретениями самостоятельно, жить на широкую ногу отдельно ото всех, кто носит фамилию Уизли. Теперь они знали, что свобода настолько близко, что от осознания этого у обоих начинала кружиться голова. Мир взрослой жизни казался им обоим необъятным и привлекательным. Они заживут по-новому. Все изменится.

Однако действительно поговорить Джорджу и Фрее не удается в течение ближайших двух недель. Она староста. Она отвечает не только за себя. С занятий ОД она уходит раньше положенного, ее отчужденное поведение пугает Джорджа, но он списывает все это на ту самую ночь. Он часто вспоминал тот приглушенный свет, одурманивающее сознание предвкушение соприкосновения с ее телом, аромат ее волос…

Если бы он не уехал в ту ночь.