Койн

– К тебе я уже наведывался. И, по-видимому, все остальные тоже.

Ее глаза заблестели от слез. Мне пришлось отвести взгляд, поскольку сердце сжалось от боли. Черт, я не стану жалеть эту девчонку, чтоб ее...

Я снова глотнул виски.

– Все.

– Хочешь трахнуть меня? Отлично, сделай это, – Хэдли отбросила одеяло в сторону, открывая свое бледное исхудавшее тело. Ее бедра покрывали огромные синяки. На краткий миг во мне вспыхнул гнев, но я отмахнулся от него.

Она не моя.

Не Блэр.

Дженворт.

Глубоко вздохнув, я выпил еще.

– Прикройся, – рыкнул я. – Я здесь не для того, чтобы трахать твою вонючую задницу. Я пришел рассказать историю.

Хэдли рывком натянула на себя одеяло и зло посмотрела на меня.

– Я тебя ненавижу.

– Эти чувства взаимны, малышка.

Мы оба вздрогнули, когда с моих губ слетело ее ласковое прозвище.

«Черт».

Сделав еще один глубокий вздох, я начал свой рассказ.

– До того, как стал таким, – я обвел вокруг бутылкой виски, отчего немного жидкости выплеснулось мне на пальцы, – я управлял международной фирмой, специализирующейся на кибербезопасности. Я был лучшим, черт возьми.

Хэдли нахмурилась.

– Как отец?

– Да, но лучше, – я не хвастал, лишь говорил чертову правду. – Я заработал кучу денег, поскольку мог взломать что угодно. Это означало, что я писал программы, способные защитить любые системы, – я снова глотнул виски. – Я работал на АНБ. Жизнь казалась сказкой.

Повисло тяжелое молчание.

Темное, приторное, удушливое.

– А потом я увидел самую ужасную сцену. Пара проклятых байкеров связали мою жену и дочь. Они причиняли им боль. Они... – слова давались с трудом. – Я обезумел и рванул к ним, но меня вырубили. Когда очнулся, Элли уже жестоко изнасиловали, а потом убили у меня на глазах. А моя милая... черт, моя милая дочка была в таком ужасе, а я ничего не мог поделать, – по щеке скатилась слеза, но я даже не попытался ее вытереть. – Я смотрел, как Патнэм ее насиловал. А потом он воткнул нож ей в горло.

Нижняя губа Хэдли дрожала, ее глаза покраснели, она беззвучно плакала.

– Мне так жаль.

Ее слова стали холодным лезвием, пронзившим меня насквозь. Я выпрямился, посмотрев на нее со всей ненавистью, на какую только был способен, и с наслаждением увидел, как Хэдли вздрогнула.

– Твой чертов приятель Патнэм дружил с Дженвортом, верно?

Хэдли печально кивнула, кажется, поняв, к чему я клонил.

– Я взломал сеть твоего отца. И все нашел. Он заплатил Патнэму, чтобы тот убил меня и мою семью. Хотел устранить конкурента. И все ради того, чтобы посылать свою маленькую принцессу на все конкурсы, в которых ей захочется поучаствовать, – склонил голову набок и свирепо уставился на Хэдли. – Каково это, знать, что вы, Дженворты, победили? Стоило ли это всего того причудливого дерьма, которое дарил тебе папочка?

– Койн, – выдохнула она, – ты несправедлив ко мне. Я ничего не знала ни об этом, ни о том, как отец ведет дела.

– Ведет дела? – взревел я, швырнув бутылку в камин. Она влетела прямо в огонь и разбилась, создав небольшую волну пламени, метнувшуюся наружу. – Это была засада и хладнокровное убийство во имя жадности.

Хэдли всхлипнула и села, дрожа всем телом.

– Тогда тебе оставили этот шрам?

– Крестом ведь отмечают сокровище на карте. Так они заклеймили и меня. Каждый день смотря в зеркало, я вспоминаю, что чертовы мозги в моей голове убили мою семью, – проведя ладонью по лицу, я мрачно усмехнулся. – Меня им убить не удалось. Хотя они должны были. Когда я вырвался, было слишком поздно спасать моих девочек, но я прикончил друга Патнэма и с тех пор охочусь за ним самим.

Хэдли приподнялась, сев на колени, ее подбородок дрожал.

– Значит, теперь ты собираешься причинить боль мне? Чтобы заставить моего отца заплатить?

– Именно это я и намереваюсь сделать.

– Это не лучше того, что сделали с Блэр! – обвинила она меня. – Ты поступаешь так же, как они!

– На войне не обойтись без жертв, – пожал я плечами.

Хэдли покачала головой, ее глаза стали безумными.

– Н-нет. Ты не можешь так поступить. Я же как она. Я похожа на Блэр.

– Ты совсем на нее не похожа, – огрызнулся я.

Дрожа всем телом, она поползла ко мне.

– Я похожа. Я еще подросток. До всего этого я любила смотреть «Netflix», обожала свои волосы и ходить по магазинам.

– Замолчи.

– Я делала больше селфи, чем это было в человеческих силах. А еще я много времени думала о своей покойной матери. Я скучала по ней. Просто одинокая девочка, которой было очень грустно.

– Прекрати.

– А Блэр любила школу? Я вот ненавидела. Мне всегда хотелось стать свободной, потому что у себя дома я была как в тюрьме.

– Прекрати произносить ее имя!

– Держу пари, мы бы стали лучшими подружками. Кто-то вроде нее наверняка обожал сидеть по вечерам с подружками, походившими на меня, – она подползла еще ближе и снова всхлипнула. – Мы бы засиживались допоздна, болтали о мальчиках и смотрели бы фильмы. Ели бы «М&М» и пили слишком много содовой. Какие у нее были любимые конфеты?

Я закрыл глаза.

«М&М».

Без арахиса. Простые.

– Пожалуйста, прекрати, – хрипло выдохнул я.

Она положила ладони мне на колени.

– Это были M&M?

Я кивнул, отказываясь открывать глаза.