Кока

Но Сатана, не слушая Кокиного лепета, больно подтолкнул его в спину:

– Вперёд! Иди, не то голову отрежу! На шматы посеку, дерьмак, и тебя, и этого козла!

Рыжик не вовремя пискнул:

– А мой паспорт? Билет?

Сатана, не отпуская Коку, ткнул Рыжика лицом в чашку – стекло зазвенело, ложечка полетела на пол, блюдце разбилось, в зале наступила тишина.

– Вот тебе паспорт! Сиди жди приказа! Пока твой вшивый папаша не переведёт бабки, будешь сидеть, шен цанцаро, сиабандо[70]! Пошли! – потащил он Коку дальше.

Тот попытался вывернуться:

– Я иду, никуда не убегаю!

– Куда тебе бежать, придурок? Только нам в лапы! – усмехнулся Сатана, но хватку разжал.

Рыжик поднял мокрое лицо, пустил фальцетом им в спину:

– Кока, извини!

Кока не отозвался.

Посетители и официанты беззвучно замерли, не понимая, что происходит, кто эти люди, на каком языке они кричат, что случилось.

– Вот дурачок, сам в ловушку приканал! – сообщил Сатана стоящему в дверях Нугзару. – Лац-луц – орера!

Нугзар равнодушно заметил:

– А я что тебе говорил? Придёт отдавать бабки. Вот и пришёл. Где, кстати, деньги? – словно невзначай поинтересовался он.

– В одном дворе спрятаны.

– Во дворе? Ты что, у себя в Сололаки? – засмеялся Нугзар.

– А где прятать? Я там сплю, в подвале…

Пока шли к машине, Сатана крепко держал Коку под руку, время от времени пихая в бок:

– Быстрее, шен набозваро[71]! Из-за тебя столько времени потеряли. Где был? Почему к нам не приехал?

Кока усмотрел тут лазейку.

– Вы внезапно уехали, а мне что делать? Откуда я знаю, куда ехать? Вы же мне ничего не сказали? Если бы сказали, я бы знал, приехал.

Сатана взъярился:

– Что делать, не знал? Ты меня за кого держишь? С какого хера Рыжик дал тебе деньги? Значит, ты ему проболтался, что мы в машине!

– У меня вырвалось, – признался Кока. – Но я же его привёл!

– Вырвалось? Ну и я вырву у тебя яйца! Или руки по локоть сварю в кипятке – будешь знать! – замахнулся Сатана, но Нугзар бросил, отпирая машину:

– Оставь его! Я же сказал – честный фраер. И дружка предупредил, и деньги назад принёс. А вот Рыжик этот – поганец, иуда! Не успел Сатана ему разок в лоб дать, как всё выложил! Вот какой дружок у тебя!

Кока признался, отчего на душе стало легче.

– Я к вам хотел прийти, но забыл, в каком вы отеле… В тот день я выпивший был, ничего не помню… – Хотел ещё что-то объяснить, но одёрнул себя – говорить покороче, к каждому слову могут придраться, иди выпутывайся потом.

– А что у тебя в карманах? – вдруг вопросил Сатана и бесцеремонно полез Коке за пазуху и в брюки. Обнаружил грязный платок и три стогульденовые бумажки, которые сунул в один из карманов своей обширной куртки. Нугзар неодобрительно поглядывал на это в зеркальце, качая головой.

По дороге Кока лихорадочно соображал. Значит, Рыжик позвонил Сатане и сказал, что он, Кока, пришёл в отель. Потому и метался по номеру, нервничал… Ну а с ним, Кокой, что?..

Сатана, заметив его растерянность, хохотнул злорадно:

– Что, жалеешь, что своими ногами в капкане залип? Синг-синг – готово!

– А в чём капкан? Я вам деньги отдам – и всё! Мне всё равно, кому отдавать. Не мои же.

– Посмотрим! – ухмыльнулся Сатана, отчего у Коки побежали мурашки по спине. “Посмотрим?.. Что они ещё могут придумать? Знают они, что родители на Западе? Нет, откуда? О, если знают, могут украсть, чтоб выкуп взять, как с Рыжикиного отца! Нет, не должны знать!”

– А ты не думал с этими деньгами смыться? – вдруг спросил Нугзар.

– Не позволял себе так думать, – неловко ответил Кока.

Нугзар усмехнулся:

– Трудно тебе будет. Завязывай лучше с этим дерьмом, мой тебе совет. Все вы, сололакские, такие… вежливые… “Не позволял себе думать…” Надо же…

Сатана заворочался:

– Сололакские гордые слишком! Нос задирают! И дотошные! Со мной сидел один ваш, Бено Мтацминдели, так ему лишнее слово не скажи – тут же ерепениться, за резак хвататься! Хипешило ещё тот! И пел постоянно: “В потолке открылся люк, не пугайся, это глюк!” А за чатлаха Рыжика я ещё много бабок из его суки-отца вытрясу! Его отец хороший деловик, но херовый человек. Ну а что больше надо? Плохой – накажем! А? Как думаешь? – уставился он Коке в лоб.

Тот, опасаясь подвоха, промямлил:

– Это… Ну… Правильно, если плохой… Но надо бы узнать, в чём плохой, что сделал…

– Вот я и говорю – сололакские все дотошные. Всё им узнать надо, что да как… Узнали. Деньги у человека одолжил, много, и не возвращает. Это хорошо? Нет, это плохо! Ему помогли, когда было трудно, а он что? Как рыба хвостом вильнул – и всё! – Сатана сделал волнистое движение рукой. – Нет, так не пойдёт. Плохой – накажем! Лац-луц, орера! Будешь мозги полоскать – прикончим! Нэ знаэш – научим, нэ хочэш – заставым, – добавил по-русски и, проглотив какой-то комочек, завёл с Нугзаром разговор о тбилисском цеховике Котико, который, по сведениям из города, собирается приехать в Голландию, закупить несколько “мерседесов” и запчасти к ним. – Бабок будет везти чемодан! Брат покойного Спило накол дал… А знаешь, как мы со Спило по пьянке в Назрань за каликами[72] дёрнули?