Кока-гола компани

Лониль выглядит как светло-бежевый клон Баквета[1], но без бакветовского комикования в стиле немого кино. Вообще ничего комичного или забавного в подвигах и поведении Лониля нет. Потому что Лониль никакой не Сорванец. Он трагичен, а серьезность его поведенческих отклонений нельзя преувеличить. Никому не дано было предугадать, что комбинация хромосом от двух по всей видимости здоровых людей, Симпеля и Мома-Айши, до безумия влюбившихся друг в друга над прилавком с рыбой в Пембе на Занзибаре, сможет породить такого маленького монстра. Но несмотря на монструозное нутро, Лониль обладает чарующей внешностью. Так же, как и Баквет. Мома-Айша даже старается зачесывать ему волосы кверху и назад последние пару лет — после того, как он перестал кусать за руки пытавшихся потрогать его афро. Симпель так и не разобрался, что это за расческа у нее, но исходит из того, что это единственное орудие, способное продраться сквозь чертовы афрокудряшки. Какая-нибудь занзибарская штуковина. Выглядит она как вилка без рукояти с десятью длинными острыми зубцами. Симпель не понимает, как этот инструмент действует. Когда он отваживается по-отечески взъерошить волосы Лониля рукой, пальцы у него всегда там и застревают, а Лониль, взвыв, шипит и клацает зубами. Как правило, Симпель старается воздерживаться и от участия в его утреннем туалете, и от назойливого взъерошивания волос. Испытать на себе молочные зубы Лониля ему довелось один раз прошлой осенью, когда Мома-Айша ездила навещать родственников в Пембу, и это незабываемо. Попробовав воспользоваться афрорасческой, он был так укушен в руку пониже плеча, что лиловый след от зубов саднил еще месяца два. То, что Мома-Айша сколько хочет может возиться в афроволосах Лониля, Симпель относит на счет африканской солидарности. Ну и пусть себе, думает он. Дикари чертовы. Теперь у Лониля, к счастью для Симпеля, выпало четыре передних зуба, внизу и наверху. Не далее как на прошлой неделе Лониль пытался отрезать Симпелю указательный палец. Как хороший отец, Симпель, на которого нашло заботливое расположение духа, пытался отереть горстку пармезанных крошек со щеки Лониля, но не успел он даже вымолвить слов ‘психопатишка поганый’, как раздалось клац, а его указательный палец оказался зажат в дырке, где раньше находились передние зубы Лониля. Симпель успел вытащить палец прежде, чем Лониль рубанул снова коренными.

Телосложение у Лониля безупречное. Он оснащен пенисом, которому папа Симпель уже завидует. Его торс круглится мускулами. Затылок и плечи образуют небольшие выпуклые дуги, точь-в-точь как у боксера. Грудные мышцы — два твердых, как камень, теннисных мячика. Единственное, что отличает тело Лониля от тела взрослого атлета, если не считать детского размера, это его огромная голова. Да и волосы, торчащие, как туча, вверх и назад, не способствуют тому, чтобы голова казалась не такой большой. Мома-Айша беспокоится, что монодиета из одного карпаччо может вызвать дистрофию, но детский врач Грёппле, с самыми сухопарыми губами в мире, раз за разом повторяет, что ей не стоит волноваться. В карпаччо содержатся все необходимые питательные вещества. «Ви мошшете видетть по ему, конэшшна, шшто ему не тРРРэбуется более того, шшто он полушаэт. У эттого малтшик пРРРэкрассный фисишеский фоРРРм», успокаивает Грёппле. По совету Грёппле Мома-Айша пыталась затащить его на спортивные занятия, но безуспешно. Ведь само собой разумеется, что Лониль а) отказывается слушаться указаний б) ни за что не желает участвовать в совместных занятиях в группе или команде в) является чумой и проклятьем недоумков-тренеров, по основной специальности — служащих муниципалитета г) размалевывает раздевалки, клубные помещения и гимнастические залы, а также нетренированные, одетые в треники АДИДАС ноги спортивных арбитров фломастерами д) сбегает, стоит только Мома-Айше на секунду отвернуться е) кусается; в общем, всеми возможными способами срамит Мома-Айшу. Лониль обеспечивает себя тренировками как таковыми, в их неорганизованном варианте, самостоятельно. Каждый день после школы он скачет на угловом диване перед телевизором до тех пор, пока не упадет без сил, как правило часов в 10–11 вечера. Укладывать Лониля спать бесполезно; нужно дождаться, чтобы он именно упал без сил.