Кокаиновые короли

Утром Ледер впервые встретился с мировым судьей. Он сохранял присутствие духа, ухмылялся, посмеивался. По–английски говорил очень четко, с едва заметным акцентом. Первое заявление Ледера немало удивило присутствующих.

— Денег у меня нет, — сказал он.

— Это правда? — спросила судья Элизабет Дженкинс.

— Да, ваша честь, — тихо ответил Ледер. — Практически все мои сбережения заморожены колумбийскими властями.

Судья Дженкинс назначила Ледеру общественного защитника, На следующем судебном слушании предстояло решить, останется ли Ледер в Джексонвилле без права выхода под залог. Ведь выдали Ледера Штатам исключительно по джексонвиллскому обвинению 1981 года. Ему грозило пожизненное заключение плюс еще 135 лет.

Познакомился Ледер и с окружным прокурором Робертом У. Мерклем, который четырьмя годами ранее летал в Боготу с ходатайством о выдаче Ледера. Меркль по всем статьям подходил на роль обвинителя Медельинского картеля. Этот сорокатрехлетний юрист руководил прокуратурой Центрального округа Флориды. Крупный (более 110 кг), внушительного вида блондин, с лицом кирпичного цвета, он был когда–то отважным защитником в футбольной команде, а теперь столь же рьяно преследовал преступность и коррупцию. За решительность и настойчивость подсудимые прозвали его «бешеный пес».

Вне зала суда Меркль был нежным отцом девяти детей, любил петь и играть на гитаре. Зарабатывал он всего 70 000 в год — жалкую толику тех сумм, которые получают частнопрактикующие адвокаты. Но он был безмерно предан своей работе. И сосредоточил теперь все силы на деле Ледера.

Во время первого судебного разбирательства в Тампе Меркль настаивал на задержании Ледера на все время следствия без права выхода под залог. Он утверждал, что Ледер угрожал судьям.

— Клевета! — выкрикнул Ледер с места.

— Ледер давно говорил, что, если его поймают, его сподвижники будут убивать по одному федеральному судье в неделю, пока не добьются освобождения Ледера, — напомнил представитель прокуратуры.

После слушания судебные исполнители переправили Ледера на военную базу неподалеку от Джексонвилла — в одиночную камеру. Где находится Ледер, не знали даже его защитники.

Первое слушание в Джексонвилле состоялось 9 февраля. Власти приняли неслыханные дотоле меры предосторожности. Зрителям предложили пройти через обнаружители металлических предметов. По коридорам суда рыскала ищейка, специально выдрессированная на поиск взрывных устройств. На четырех улицах, прилегающих к зданию суда, запретили ставить машины.

Ледер повторил суду, что не в состоянии нанять себе адвоката, поскольку колумбийское правительство заморозило его сбережения. Меркль отметил, что на руке у Ледера — часы фирмы «Ролекс».

— Вы знаете, что эти часы стоят около шести тысяч долларов? — спросил он.

— Нет, — честно признался Ледер.

Судья с самого начала установил для Ледера меру пресечения, которую требовал прокурор: за решетку на все время следствия без права выхода под залог. Уже к вечеру дела Ледера стали совсем плохи. Налоговое ведомство определило его долг казне на сумму в 70 миллионов долларов, так как его доходы от контрабанды кокаина лишь за 1979 и 1980 годы составили 300 миллионов. После заседания Ледера отправили в окружную тюрьму усиленного режима.

Карлос Ледер не собирался вверять свою судьбу государственным защитникам. Его эмиссары принялись обхаживать лучших майамских адвокатов. А те набивали цену. Наконец она дошла до 2,5 миллиона, что в тридцать раз превышало годовой доход Боба Меркля.

Защищать Ледера в конце концов согласились Эд Шохат и Хосе Киньон. Шохату уже приходилось защищать колумбийских контрабандистов в Майами. Коллеги характеризовали его как «адвоката до мозга костей — компетентного, высоконравственного и крайне скрупулезного». К тому же он был блестящим оратором. Киньон, бывший следователь, американец кубинского происхождения, мог говорить с клиентом по–испански. А славился Киньон тем, что всегда находил понимание у присяжных и свидетелей.

Суд по разным причинам все откладывали: с весны до осени. Вдруг на одном из длительных предварительных заседаний в мае 1987 года Меркль обнародовал сенсационную новость: Карлос Ледер отправил письмо вице–президенту Джорджу Бушу. Он предложил сотрудничество в обмен на свободу. Меркль сообщил, что письмо попало в Белый дом. Подробности послания остались неизвестны, так как письмо ушло из тюрьмы запечатанным. Подобный шаг, по мнению Меркля, иначе как «наглостью» не назовешь. Любая сделка с Ледером аморальна. Защитники Ледера заверили, что Ледер вовсе не желает стать осведомителем.

— Это письмо — издержка одиночного заключения, — сказал Киньон.

Но наутро газеты пестрели заголовками: «Обвиняемый колумбийский контрабандист хочет помочь следствию», «Предложение кокаинового магната — плевок а лицо правительству».