Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Чтобы убедиться, что никто не ослушался его приказа, правитель приказал приносить ему в корзинах глазные яблоки мужчин и вываливать их на пол. Ага Мухаммад перестал считать только после того, как число глазных яблок дошло до двадцати тысяч.

Между тем алмаз Великий Могол попал на туркестанский базар, где был в конце концов куплен армянским торговцем, который отправил его в развивающийся мировой центр алмазного рынка в Амстердаме. Здесь его приобрел граф Орлов, лихой русский аристократ и любовник Екатерины Великой. После возвращения в Санкт-Петербург Орлов обнаружил, что его вытеснил из кровати Екатерины его соперник Потемкин, и за время его отсутствия семья Орловых потеряла положение при дворе. Граф Орлов подарил Екатерине драгоценный камень в день ее именин, надеясь на благосклонность, но хотя алмаз и оказался в результате в скипетре Екатерины, Орлову не удалось ни на шаг приблизиться к ее спальне. Наделав массу долгов из-за покупки камня, граф наконец понял, что потерпел крах, и закончил дни в психиатрической лечебнице[116]. Драгоценность теперь выставлена в Кремле, среди других драгоценностей русских монархов[117].

Кох-и-Нур и его «брат», Рубин Тимура, остались у Ахмад-хана Абдали. Оба камня были в его браслете в Кандагаре, когда Абдали взошел на трон, чтобы со временем создать новую страну, и домом для Кох-и-Нура в следующие семьдесят лет стал Афганистан.

Глава 4 Дуррани: Кох-и-Нур в Афганистане

Ахмад-хан знал, что враги-персы будут его преследовать, когда он бежал от всплеска насилия и хаоса из лагеря Надир-шаха с Кох-и-Нуром. Поэтому он принял меры предосторожности: сбил со следа 10 000 преследователей, отправив небольшой диверсионный отряд в сторону Герата, а сам направился в Кандагар вместе с основной массой войск. Персы попались на уловку, и Ахмад-хан оказался в безопасности на землях своего племени, даже не вступив в бой. Кох-и-Нур, закрепленный у него на руке, был в целости и сохранности.

Удача сопутствовала ему и дальше. Караван, груженный огромным количеством золота, драгоценных камней и сокровищ для оплаты войска Надир-шаха, только что прибыл в Кандагар, вероятно, под охраной родственников Абдали Ахмад-хана. Он захватил груз и сразу же пустил его в дело, чтобы приобрести союзников и влияние. В течение нескольких месяцев на большой джирге, или собрании кланов, проходившем у мавзолея Шер-Сурх возле Кандагара в июле 1747 года, двадцатичетырехлетний Ахмад-хан был избран верховным вождем, причем не только собственного клана Абдали, но и всех афганских племен. Затем уважаемый святой человек – суфий – положил несколько колосьев ячменя в тюрбан Ахмад-хана, провозгласив его падишахом, Дурр-и-Дурран-императором и Жемчужиной Жемчужин[118]. С этого момента Ахмад-хан Абдали стал известен как Ахмад-шах Дуррани.

Первым делом Ахмад-шах завоевал Кабул и Герат. Затем он повернул на юг, стремясь, как и его герой Надир-шах, наполнить сокровищницу награбленным богатством Индостана. Он захватил Лахор, Мултан и Западный Пенджаб, разрушил самые священные храмы сикхов в Амритсаре и раздвинул южные границы своей империи до побережья Синда и до великого мавзолея в Сирхинде в Пенджабе. Также он вторгся в Кашмир и захватил его.

По словам востоковеда и дипломата Ост-Индской компании Маунтстюарта Элфинстона, «для того, чтобы консолидировать власть внутри страны, он рассчитывал в значительной степени на эффект от внешних войн. Если они были успешны, победы способствовали росту его репутации как правителя, а завоевания давали ему необходимые средства для поддержания армии и привлечения афганских вождей милостями и наградами; даже те племена, подчинение которых потребовало бы значительных усилий, присоединялись к нему в надежде на поживу. В процессе создания государственного устройства он ориентировался на персидскую модель. Организация двора, государственные чиновники, устройство армии и притязания на корону были точно такими же, как у Надир-шаха»[119].

Как и Надир-шах, Ахмад-шах Дуррани разграбил Дели и устроил в нем резню, оставив город в еще худшем состоянии, чем это сделали персы. Дели, по-прежнему самый богатый город в Азии, оправился от визита Надир-шаха лишь через несколько лет. Понадобилось полвека, чтобы он восстановился после грабежа Ахмад-шаха. Поэт Мир сбежал из Дели при первом приближении войск Абдали. Когда поэт вернулся несколько месяцев спустя, то нашел великую столицу разоренной и обезлюдевшей. Он писал: «Что я могу сказать о негодных мальчишках на базаре, когда исчез сам базар? Красивые молодые люди умерли, благочестивые старики скончались. Дворцы в руинах, улицы лежат под обломками…