Кох. Вирхов

Сам Кох писал родителям: «В день моего рождения я сделал пять выездов к больным, с 4½ часов утра до 11½ часов вечера. Зато я уже имею доходу около 1000–1700 талеров». И Кох со скрупулезной точностью намечает свой бюджет: он должен купить шубу за 50 талеров, сделать себе новый костюм, и останутся некоторые сбережения, которые он имеет в виду положить в сберегательную кассу. Однако и в эти годы чрезвычайной занятости Кох не переставал думать о научной работе. Он проявил незаурядную черту изобретателя: изобрел электрическую машину и маленький телефон у постели больного. Это его изобретение подверглось всесторонней оценке со стороны клиницистов, — и все они дали лучший отзыв о нем. Кох обратился тогда в одну немецкую фирму в Берлине, и здесь сказалась судьба изобретателя в буржуазном обществе. Эта фирма много лет тянула с ответом, а за это время переняла идею изобретения, сконструировала на основе этой идеи аппараты и очень бойко ими торговала. Так Кох и не вкусил плодов своего изобретательства.

В доме его появились любимые им с детства куры, собаки, кошки, голуби, даже лисенок. Однако мечте его о начале научных занятий не удалось осуществиться.

19 июля 1870 года в 2 часа пополудни Бисмарк заявил в рейхстаге, что ему французский посланник только что передал объявление войны Пруссии со стороны Франции. Гром среди ясного неба, — как рассказывает Кох, — прокатился по всей стране, и Кох воспылал патриотическим намерением стать в ряды войск. По близорукости он был освобожден от военной службы и мог бы не итти на войну. Однако патриотический азарт был настолько силен, что даже расчетливые родители и еще более расчетливая су пруга не возражала против отъезда его на фронт врачом. Вместе со своими тремя братьями, тоже до бровольцами, Кох отправился прежде всего в Майнц и там поступил в военный лазарет. Письма Коха с театра военных действий чрезвычайно характерны 27 августа 1870 года он пишет из Сен-Прива (французский городок) своим родителям: «Почти половин «Сен-Прива сожжена или разрушена гранатами. Мало домов, которые не пострадали бы от обстрела; много раненых, которых нужно эвакуировать… Я не буду никогда жалеть, что я предпринял этот шаг и пошел на войну. Не говоря уже о научных наблюдениях, которые здесь можно собрать и которые чрезвычайно ценны, которых и половины никогда не увидишь в хирургической клинике, — я собрал уже здесь много жизненного опыта, которого иначе в течение многих лет я не имел бы. Прежде всего пропадают все те романтические представления, которые имеют многие о войне, когда сидят спокойно у камина с газетой в руках: здесь все это видишь в настоящем виде и начинаешь ценить те удобства, которые имеешь в свободной жизни в семье». И в другом письме: «Вся романтика, которую война вызывает у тех, которые знают о ней только из книг, пропадает здесь перед бесчисленными мрачными сторонами, которые открывает только пребывание на фронте». И он описывает раненых и больных, которые переполнили его лазарет.

Кох во время войны чрезвычайно нежно заботится о своих братьях: он просит родителей посылать им посылки, сам добывает для них теплые одеяла, пересылает книги, газеты и т. д. Братья потом свидетельствовали, что только величайшая заботливость Роберта Коха дала им возможность счастливо перенести все трудности войны.

Наконец, в первых числах января 1871 года, после 6 месяцев работы на фронте, Кох возвращается на родину. Его давнишнюю мечту о путешествии ему удалось совершить в таком уродливом виде. Дома он застал мать безнадежно больной. Все усилия, которые применял он и вызванные к больной врачи, оказались тщетными: жизнь его матери угасала, она уже не вставала с постели, и 13 апреля 1871 года в возрасте 52 лет мать Коха умерла.

Кох вернулся в Раквиц, где был встречен жителями чрезвычайно радостно. Опять началась погоня за практикой. Однако червь научных стремлений грыз Коха; вероятно, большое впечатление произвели на него научные наблюдения во время войны; вероятно, многое ему за это время пришлось передумать. Во всяком случае, вернувшись, он решительно заявил, что место в Раквице не дает ему внутреннего удовлетворения и что он желает переменить место службы. Несмотря на обвинение в «мальчишестве» со стороны близких, Кох твердо стоял на своем. Он желал получить место окружного санитарного врача, чтобы иметь хотя бы небольшой оклад жалования, на который можно скромно жить и быть в состоянии заниматься научной работой.