Читаем Коклюшкин для Петрушки. Из личного архива кукловода Андрея Шавеля полностью

Музыкант:

А вот и Отелло!

Отелло:

Дездемона! Где ты, ау! Ай лав ю! Хау дую ду! Дездемона! Где ты, стерва!

Петрушка:

Ты весь почернел от крика, давай я тебе помогу.


(Оба уходят с криками: «Дездемона!».)


Музыкант:

Рекламная пауза! Икра «Отелло» – в подлинно восточном вкусе, чёрная и жгучая! Подавать охлаждённой!


(Удар гонга. Появляется Дездемона, за ней Петрушка.)


Дездемона:

Я – Дездемона, девка примерная и насчёт любви очень верная!

Петрушка:

Ты мне нравишься!

Дездемона:

А чем я тебе нравлюсь?

Петрушка:

Ты такая статная, вся неохватная, рожа как пенёк, глаза как уголёк. Давай спляшем! Музыкант, музыку!


(Петрушка и Дездемона пляшут, обнимаются, целуются.

Появляется Отелло и бьёт Петрушку палкой по голове.)


Петрушка:

Ты что, с ума сошёл?

Отелло:

Почему я с ума сошёл?

Петрушка:

Козёл необразованный!

Отелло:

Почему я козёл необразованный?

Петрушка:

Ты Дездемону убить должен, а ты меня бьёшь! Шекспира не читал?


(Отдаёт Дездемону Отелло. Отелло душит Дездемону, бьёт её головой о ширму, оба исчезают.)


Петрушка:

Вот это да! Настоящая трагедия! Это по-нашему, по-мужски!


(Появляется Дездемона и молчит.)


Петрушка:

Ты чего молчишь? Эй! Мамма миа, что он с тобой сделал? Эй! Скажи хоть слово!

Дездемона:

Невероятно, он повесился!

Петрушка:

Да что же это так в Италии вы над Шекспиром издеваетесь?

Дездемона:

Ой, мамочки! Ой, папочки! Я же теперь вдова!

Петрушка:

Это хорошо! Выходи за меня замуж!

Дездемона:

Нет!

Петрушка:

Почему нет?

Дездемона:

Я в Россию ехать не хочу.

Петрушка:

И я в Россию ехать не хочу! Будем здесь жить-поживать и добро твоё пропивать! Дринк! Дринк водка!

Дездемона:

Ай лав водка!

Петрушка:

Айн момент, где тут магазин?


(Петрушка убегает, приносит водку, даёт Дездемоне. Она пьёт и падает замертво.)


Петрушка:

Вот это да! Ты посмотри, Музыкант, какие слабые женщины в Италии, Отелло удавить не мог, а от глотка водки свалилась. Надо доктора звать. Музыкант, зови скорее доктора!

Музыкант:

Доктора! Скорее доктора!


(Удар гонга. Появляется Доктор)


Доктор:

Ай эм сорри, перестройка, «Очи чёрные», раша Дездемона упала, мать твою!


(Доктор нюхает Дездемону и падает замертво рядом.)


Петрушка:

Мамма миа! И этот свалился!


(Раздаётся свисток. Появляется Полицейский)


Полицейский:

Ага! Мёртвые валяются! Это ты их убил?

Петрушка:

Купил? Нет, зачем они мне? Хочешь я их тебе даром отдам?

Полицейский:

Ты мне зубы не заговаривай, я не капрал какой-нибудь, я полковник!

Петрушка:

Покойник?

Полицейский:

Не я покойник, а вот они покойники! Сейчас посчитаем сколько их.


(Считает. Вместо двух Полицейский насчитывает четыре.)


Петрушка:

Что-то много получается. Ты неправильно считаешь, господин полковник, их всего двое!

Полицейский:

Как двое, а я вижу четыре!

Петрушка:

Ну где же четыре? Позовём свидетелей!


(Обращается к публике.)


Петрушка:

Сколько тут мертвецов?


(Публика: Два!)


Полицейский:

Давай считать вместе.


(Петрушка считает, а Полицейский подкладывает ему мертвецов, меняя кукол.)


Петрушка: Раз, два, три, четыре…


(Петрушка замечает жульничество и бьёт Полицейского палкой. Полицейский падает рядом замертво. Удар гонга. Появляется Смерть, Петрушка со страху падает.)


Смерть:

Ага! Сколько мертвецов!


(Смерть косой забирает по одному, пересчитывая. Когда доходит очередь до Петрушки, он вскакивает и убегает. Смерть за ним, они дерутся. Петрушка побеждает Смерть.)


Петрушка:

Пульчинелла, где ты? Выручай! Пульчинелла! Мамма миа!


(Обращается к публике.)


Петрушка:

Давайте вместе крикнем! Пульчинелла!


(Удар гонга. Появляется Пульчинелла.)


Петрушка:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары