Коко Шанель

В «Ритце» начался и новый роман Габриэль. Одним из постояльцев являлся высокопоставленный немецкий дипломат Ганс Гюнтер фон Динклаге. По поводу их длительных отношений мнения разделились, но надо отметить, что большая часть французов после окончания войны осуждала Шанель, как и других «немецких подстилок» (надо сказать, весьма многочисленных). Позже эту историю, невыгодную для имиджа компании, либо замалчивали, либо как могли выгораживали главную героиню. Ярким примером служит официальный сайт «Шанель», где военные годы не упоминаются вообще. Те, кто пытается оправдать Мадмуазель, приводят довольно забавные доводы: она вызволила из плена Андре Паласса (это случилось в 1940 году, но почему-то должно служить оправданием длительной связи с немцем на протяжении всей войны), Ганс был немцем только наполовину и вообще хорошим человеком. «Единственной заботой Коко Шанель стало освобождение племянника, которого она всегда любила и воспитала как сына. Зная, что он в лагере для военнопленных, что он слаб и болен, и у него затронуты легкие, она действовала, как настоящая мать. Она обратилась к тому, кто мог ей помочь, — к Гансу Гюнтеру фон Динклаге, которого близкие ласково называли Spatz, „птичка“ или „воробей“. Этот космополит и светский человек, англичанин по матери и немец по отцу, официально занимал пост атташе в немецком посольстве. Коко Шанель поддерживала с ним нежную дружбу и совершенно не скрывала этого, тем более что, по ее разумению, мораль отнюдь не пострадала, поскольку она познакомилась с ним задолго до войны, да еще и в Англии, к тому же он был настолько же англичанином, насколько и немцем»[40]. Таким образом, если нацист только наполовину немец, то он хороший человек по умолчанию.

Однако даже это утверждение не совсем верно: мать Ганса была дочерью немца, натурализовавшегося в Англии в середине XIX века. Его карьера с самого начала развивалась стремительно. В 1919 году, будучи прокурором по делу убийства Розы Люксембург, 23-летний фон Динклаге признал законным ложное алиби немецкого разведчика, который вывез из тюрьмы за границу предполагаемого убийцу. Женился он, правда, немного неудачно — мать супруги по происхождению была еврейкой. Важную роль тут сыграло происхождение отца, потомка старинного дворянского рода фон Шёнебек, однако Гансу с женой в итоге все-таки пришлось развестись. Еще до развода пара переехала во Францию — в городок Санари-сюр-Мер на Лазурном Берегу. С 1933 года там образовался центр немецкой эмиграции: туда съезжались из Германии представители интеллигенции, боявшиеся преследований со стороны новой власти. Там жили Томас Манн, Стефан Цвейг, Бертольт Брехт и другие деятели культуры. Благодаря своему происхождению жена Ганса сумела наладить общение с соотечественниками, также она проводила много времени в компании французских морских офицеров. Не сидел сложа руки и сам фон Динклаге — его шпионская деятельность на территории Франции набирала обороты.

В 1933 году его отправили на работу в посольство в Париже, где он возглавил отдел пропаганды. В документах, которые не успели уничтожить нацисты, есть множество свидетельств весьма активной работы фон Динклаге на поприще финансирования и организации различных профашистских организаций во Франции, агитации рабочих и студентов Сорбонны. Деятельность фон Динклаге была известна французам, но они пытались отслеживать его связи, поэтому делали вид, что ее не замечают. Впрочем, в какой-то момент правда окончательно вылезла наружу, и только начало войны воспрепятствовало окончательной высылке Ганса из Франции. К тому же ему всегда помогали богатые француженки-аристократки, чьим расположением он активно пользовался.