Коко Шанель

«Ротонда» тоже не оправдывала ожиданий Габриэль. Со стороны ей казалось, что за кулисами куда красивее, чем на самом деле. Попав в закулисье, она была сильно разочарована: там царили затхлость, дурные запахи и неприятные звуки. Представления о жизни звездочек кафешантана рассыпались в пух и прах. Никто возле нее не крутился, помогая одеться, не подносил воды, не ахал от восторга. Напротив, все выступавшие в «Ротонде» друг друга ненавидели, справедливо полагая, что конкуренция в таком заведении здоровой быть не может. Габриэль быстро увидела всю убогость кафешантана: отсутствие воды в гримерных, свежего воздуха и настоящих звезд на афишах: туда набирали артисток, уже вышедших в тираж, у которых не было ни должных сил, ни энергии. Габриэль понимала, что, несмотря на громкое восхищение нескольких военных, путь к славе для нее пролегал где-то вдали от Мулена. Сомнения одолевали молодую девушку, не видевшую столичных спектаклей, но чувствовавшую, что здесь что-то не так.

С одной стороны, сама Габриэль понимала: карьеры артистки в Мулене не сделать. Ее тетушка и лучшая подруга Адриенна с самого начала не приветствовала эту идею из страха ко всему новому и непривычному, а также из-за полученного воспитания, которое плохо стыковалось с пением в кафешантане. Адриенна пошла на поводу у Габриэль, но в восторге от полученной работы не пребывала. Подтвердить опасения подруги значило для Габриэль признаться в провале, в ошибочности принятого решения. Поэтому, внутренне разочаровавшись, она продолжала настаивать на певческой карьере. С другой стороны, Габриэль в самом деле считала профессию швеи крайне непривлекательной. Следовало искать другие возможности для достижения успеха. Как вырваться из этого замкнутого круга? Оставалось обвинять во всем Мулен, казавшийся вначале чуть ли не центром цивилизации. При ближайшем рассмотрении эти иллюзии развеялись — захолустье чуть лучше, чем другие, но далекое от Парижа во всем, в том числе в плане дальнейших перспектив. Выход был один: уехать из Мулена. У девушек явно не хватало средств добраться до Парижа — им и ближайшие города были не по карману. Тем более что в Мулене они всегда могли подработать, а в других местах их никто не знал, и всё пришлось бы начинать с нуля.

Адриенна, конечно, противилась идее переезда. Пусть уж будет кафешантан, где она не имела вообще никакого успеха, зато в привычном Мулене. Однако заставить Габриэль выбросить эту мысль из головы было не просто. Впоследствии Мадмуазель не раз добьется своего именно благодаря упрямству, огромному желанию сделать, как ей хочется, перевернув привычный мир с ног на голову. Но порой планы у нее выстраивались одни, а реальность преподносила неприятные сюрпризы. Впрочем, не попробуешь — не получишь вообще никакого результата, ни хорошего, ни плохого.

Мысли о бесперспективности пребывания в Мулене начали часто посещать Габриэль именно тогда, когда ее карьера в «Ротонде» начала, наконец, складываться. Директор заведения предложил ей годичный контракт, который она радостно подписала. Адриенна предложенный Габриэль контракт за честь не считала, продолжая отвергать карьеру певички всей душой. Тем более что она не обладала ни дарованием, ни самобытным шармом, ни силой духа, как ее племянница, и в ее глазах вознаграждение заслуг Габриэль являлось долгожданным торжеством справедливости. Но после нескольких месяцев эйфории, в течение которых Габриэль видела себя на пороге блистательной карьеры, она вдруг заскучала. Ограниченность ее успеха вставала перед нею со всей очевидностью. Да, конечно, ее хорошо знают в Мулене, возможно, даже слишком хорошо. Но то ли это будущее, о котором она мечтала? И в конце концов, это всего-навсего Мулен!

Адриенна не то что не завидовала Габриэль — она испытала огромное облегчение, узнав о завершении своей карьеры в «Ротонде». И старшая сестра, тетя Луиза, будет довольна, и ей самой спокойнее. Надо отметить, что родственникам заботы доставляли не только Габриэль и Адриенна, вздумавшие выступать на сцене. В то же самое время старшая сестра Габриэль Жюли забеременела от ярмарочного торговца Антуана Паласса. В конце ноября 1904 года на свет появился ее сын Андре Паласс, о котором после смерти Жюли всю жизнь будет заботиться Коко Шанель. Пока же разразился скандал, схожий с тем, что был связан с беременностью Жанны: старшая дочка пошла по стопам матери. Отец ребенка признал, но жениться отказался. Уж лучше на сцене петь, чем иметь подобную судьбу, считали родственники. Хотя, на их взгляд, судьба певичек кафешантана прямой дорогой вела к даже худшему развитию событий, чем у Жюли.