Коко Шанель

Со своей стороны, Габриель очень скоро столкнулась с трудностями, которые имели до нее куда более прямое касательство. В мае 1936 года на выборах одержал победу Народный фронт. В Палату депутатов были избраны 146 социалистов и 72 коммуниста. В июне Леон Блюм формирует новое правительство. Но эта победа не только не охладила умы, а, наоборот, разгорячила их. Предоставление оплачиваемых отпусков, 40-часовая рабочая неделя, коллективные договоры и все прочие меры – которые, кстати, уже существовали в других европейских странах – парадоксальным образом привели к возникновению тысяч забастовок во всех секторах экономической деятельности, к незаконному захвату заводов, к тотальной дезорганизации жизни страны…

Волна конфликтов, приобретя характер цунами, не замедлила докатиться и до рю Камбон. В одно прекрасное утро табличка с надписью «Закрыто» появилась и на дверях дома номер 31. Июньским днем у этого дома появился забастовочный пикет, угрожающе преграждавший путь всякому желающему войти – не только тем, кто намеревался приступить к работе, но и самой Габриель… хотя это был ее дом, который она сама основала благодаря настойчивой работе. Она не понимала этого. Это не укладывалось у нее в голове. Можно представить себе ее состояние, ее смятение, ее гнев в адрес этих девчонок, которым она обеспечила кусок хлеба. Оплачиваемые отпуска, про которые они прожужжали ей все уши, она ввела давным-давно. Больше даже, тех работниц, которые этого требовали, она посылала ежегодно на 15 дней в Мимизан, где специально арендовала несколько домов в сосновом лесу… Там им предоставлялся кров и стол и выплачивались деньги, как за работу. Что вы еще хотите, неблагодарные? (Кстати сказать, эту в буквальном смысле слова «деревню для каникул» Габриель вскоре вынуждена будет прикрыть по категорическому настоянию местного мэра – здешние жительницы жаловались, что швеи Коко соблазняют их мужей…)

Споры между Габриель и ее работницами, разгоревшиеся в июне 1936 года, окажутся очень и очень напряженными. Измученная Коко решила поставить все на карту и предложила следующее: она передает свою фирму в собственность работницам, оставаясь только управляющей на жалованье. В конце концов, разве главный ее интерес не заключался в том, чтобы управлять и творить? Но «делегатки от ателье» отклонили предложение. В конце концов все утряслось и вернулось на круги своя: все остались при своем, и работа возобновилась.

Но, помимо забастовок, у Шанель появились и другие заботы: конкуренция в мире высокой моды – штука беспощадная, и превосходство Шанель уже не было безусловным. Целый ряд имен вокруг обрели почти такую же славу, как и ее собственная. Прежде всего следует назвать Менбоше – этот американский певец, обосновавшийся в Париже, сначала стал главным редактором французского издания журнала «Вог», а затем, в 1929 году, открыл Дом моды. Его предприятие немедленно возымело успех, и среди его клиентуры по ту сторону Атлантики было немало важных особ, как, например, мадам Уоллис Симпсон, будущая герцогиня Виндзорская, для которой он создаст свадебное платье. Он прославился также и тем, что создал в 1934 году первое вечернее платье на корсетных косточках, без бретелек. В течение десятилетий Менбоше станет для богатых американцев воплощением элегантности и изысканности, что не могло не задевать сферы интересов Шанель.

Назовем также Жермен Кребс, будущую мадам Грес, которая сначала работала для дома Аликс и чей талант быстро снискал славу в театральных и кинематографических кругах. Именно она в 1935 году создала костюмы к фильму Жана Жироду «Троянской войны не будет». Не забудем гения моды – Мадлен Вионне, специалистку по «косым линиям», применявшую в работе оригинальный метод: она брала (что особенно интриговало публику) палисандровую куклу высотой 80 сантиметров, первоначально предназначавшуюся для учащихся Академии художеств, и примеряла на ней ткани, прикидывая, как они будут ниспадать, – и так со всех сторон, поворачивая куклу на цоколе. Успех Мадлен был значителен.